Бесшумная тень, безликий противник, неумолимо следует за ней по пятам. Теора замедляет бег — и тень замедляется вместе с нею. Когда кажется, что опасность миновала, тень резко выныривает из-за поворота. У нее очертания человека, но лица не разглядеть. Она пугающе черна, как птицы из нижних миров. Вместе с внутренней дрожью возникает безумное желание развернуться и кинуться ей навстречу.
Но если тень догонит, случится непоправимое.
Зацепившись за выступ, Теора падает. Тело пронизано сотнями колючих молний. Руки содраны в кровь. У нее всего одна попытка. Соки текут по жилкам листа и клокочут в стволе могучего Шима. Слёзы льются ручьями, которые трудно сдержать. Если Теора не сможет подняться, ей не место в краю Сияющих Звезд.
Она вскакивает и вновь устремляется вперед. Но на пути вырастает высокая стена. Карабкаться бесполезно — она гладкая, как чаро-камень шингиит. Теора ощущает спиной ее пронизывающий холод.
Тень настигает столь неожиданно, что сердце пропускает пару ударов. Страх испаряется. Его полностью вытесняет чувство беспредельного, исступленного восторга. С ног до головы Теору охватывает совершенно невозможное блаженство.
— Значит, так ты решила избавиться от меня? — шепчет на ухо проникновенный голос, от которого хочется немедленно растаять. — Нет ничего глупее, чем пытаться сбежать от собственной тени…
Рассветные лучи раскраивают сон на части. Он становится разноцветным витражным стеклом, зернистой мозаикой на дне глубокого бассейна. Он бледнеет, выцветает — но к Теоре еще не скоро вернется покой.
— А ну вставай, лежебока! У брата Денрера сегодня Час Встречи! — крикнула Антея, просунув голову в круглое окошко. Две смешные косички свесились по бокам. — Ты ведь не собираешься прийти на торжество без подарка?
Теора села на кровати с широко распахнутыми глазами. Солнце над чашей стояло уже высоко. Почему только ее никто не разбудил?
— Ну вот, ты опять как малиновый закат, — пробурчала Антея. — Признавайся, что снилось?
— Да так, ерунда, — смущенно отмахнулась Теора и спрятала лицо в ладонях. Щёки пылали жаром. До чего же неудобно! Всё, что ты чувствуешь, тотчас отражается у тебя на лице.
— Ты пропустила завтрак, — заметила подруга. — Давай, подзарядись хорошенько. Я подожду снаружи.
Антея вместе с косичками исчезла в окне, и Теора вновь откинулась на подушку. Кристально-чистая голубизна неба над головой была сродни чистительному бальзаму бабушки Медены. Достаточно раз взглянуть — и ум становится прозрачным, как вода из источника. Ни забот, ни тревог. Теора постаралась втянуть воздух как можно глубже, напитаться им до краёв. По утрам все в ее семье пили небо большими глотками. Такова была традиция и необходимость.
Если кто-нибудь в Энеммане ею пренебрегал, то неизменно попадал в рабство к своим желаниям. Голод и жажда обретали над ним власть. Он сооружал крышу над домом-чашей, потому как солнце, дожди и ветра начинали доставлять немало беспокойств. Но что самое главное, переставала действовать защита Незримых.
Теора так и не смогла представить себе, каково это — подвергаться атаке злых мыслей день ото дня. Без защиты, без возможности прибегнуть к помощи покровителя. Ее собственный Незримый еще скрывался в пятне яркого света, которое везде следовало за ней, точно большой летающий щит. Но Час Встречи уже не за горами. А пока стоит принарядиться и раздобыть подарок для брата Антеи. Сегодня вечером его будет чествовать весь Энемман.
Теора облачилась в повседневное платье с широким подолом из нескольких слоев жемчужно-белого шелка, закрепила на затылке длинные вьющиеся пряди и обула туфельки цвета слоновой кости. Водяное текучее зеркало отразило налитые соком губы, большие доверчивые глаза и чересчур уж яркий румянец.
— Бледней, — приказала ему Теора. Но румянец даже не подумал сходить. Оставалось надеяться, что это не аллергия на вчерашний укус буко-шмеля. Он жил в пузатой банке из-под джема, сердито жужжал, когда при нём обсуждали новости, и в основном жалил слегка. А Теору он жалил лишь в одном случае: если с треском проигрывал в степные шашки. Но кто же виноват, что Теора славится фатальным попаданием в дамки?
Она завязала пояс бантом и выглянула в коридор. Родители ушли из чаши ни свет ни заря, наколов записку на шип хватайдерева:
«Готовься танцевать под дождём. Предсказатель не ошибся. Тучи движутся с запада».
Теора одобрительно хмыкнула. Может, в средних мирах дождь и причиняет неудобства, но для жителей Энеммана каждый ливень событие редкое и исключительное. Едва коснувшись кожи, капли превращаются в драгоценный бисер.
В смежной комнате, откинувшись на спинку воздушного кресла, с открытыми глазами дремала бабушка Медена. Дед Джемпай постоянно шутил, что женился на ней именно из-за глаз. На лекциях в школе искусств она запросто дурачила профессоров. Пока те были уверены, что Медена внимательно слушает, она видела десятый сон.
Прокравшись на цыпочках мимо бабушкиной комнаты, Теора вышла во двор. По траве, в сопровождении своего мерцающего пятна, нетерпеливо кружила Антея. Совсем скоро в световых пятнах Теора сможет видеть Незримых заступников так же чётко, как и людей.
— Наконец-то! — обрадовалась Антея и подскочила к подруге. — Ты уже придумала, что подаришь Денреру?
Та покачала головой.
— Ничего на ум не приходит. А как насчет тебя?
— У меня тоже ноль идей. Жаль, наши надзиратели играют в молчанку. У них наверняка идей пруд пруди.
— Зато как только нам исполнится семнадцать, сможем засыпать их вопросами. И тут уж они не отвертятся, — рассмеялась Теора. — Кстати, слышала, обещают дождь. Наберем бисера полные карманы.
— Ух, и наделаем украшений! С тебя золотая проволока.
— Ясное дело!
Они наперегонки побежали на луг. Ветер гнал по небу невесомые облачка, раздувал подолы платьев и норовил растрепать причёски. Стрекозы с радужной сеткой на крыльях носились невозможными зигзагами. Теора финишировала у валуна второй. Но кроме нее всё равно никто бы не сумел поймать солнечный луч. Очутившись у нее в ладонях, луч мгновенно истончился, затвердел, заблистал чистейшим золотом — и Теора намотала его на катушку.
— Первая тебе, раз ты так отменно бегаешь. — Улыбнулась она во все зубы. — А вторая — моя.
Ухватив следующий луч, как веревку для скалолазания, Теора переплавила его в проволоку и даже не поморщилась.
— В средних мирах твоему дару цены бы не было, — прокомментировала Антея.
— Правда?
— Ага. У них золото в ходу. Да там за пару мешков золота глотку перерезать могут! Отец рассказывал.
— Не может быть! — потрясенно проговорила Теора и механически скрутила в проволоку очередной луч. — А что еще рассказывают о средних мирах?
К валуну подлетела девушка в ярко-розовом платье — одна из тех, кто танцует у праздничных костров после захода солнца.
— И мне, и мне, пожалуйста, — задыхаясь от бега, попросила она. — Нужно к вечеру диадему сплести.
Теора не глядя протянула ей катушку и уставилась на подругу с приоткрытым ртом.
Примерив на себя роль сказительницы, Антея поняла, что эта роль ей более чем подходит. Она выдержала многозначительную паузу и продолжила драматическим шепотом:
— Еще говорят, будто люди в средних мирах не защищаются от злых мыслей. Они принимают их яд, как лекарство, и почти всё время враждуют между собой. А мысли — невидимы!
— Вот так небылицы! — не поверила танцовщица в розовом. Теоре тоже слабо верилось. Чтобы коварная черная мысль с гигантскими перепончатыми крыльями и хоботком, как у мухи под лупой, вдруг оказалась невидимой — каким же немилосердным должно быть мироздание!
Воинство дождевых туч наплыло из-за горизонта без предупреждения. Почувствовав кожей первые капли, танцовщица едва не взвизгнула от радости и сорвала с плеч лёгкую накидку. Плясать голышом ей бы и в голову не пришло. Но почему бы не избавиться от лишней одежды?
Когда Теора с Антеей опомнились, девушка в розовом уже кружилась, как сумасшедшая. От нее на землю во все стороны сыпался искрящийся бисер самых разных цветов.