— Да, пора уже. Люд то в самой Столице и на площадях добрый, веселый, только о делах и развлечениях думает — никакой опасности не чует, личностей подозрительных не привечает. А в доках много кого встретить можно. Только подумать надо, как обставить все так, чтобы прониклись к нам всякие нерадивые да окаянные доверием и приязнью, да поделились интересным.
— Что нам доверие, — нахмурилась Карина — а то мы заставить их не сможем поделиться всем, что знают.
Но я покачала головой:
— Ты мне расправы не чини без повода — и так Равновесие нарушено уже, тут каждая капля окончательной может стать. Подготовимся хорошенько и на следующие выходные в доки пойдем. А сейчас давайте — ка на кухню — будем пироги печь и следователей своих завтра угощать. А ты Миланка потом в обед кусок пирога в Убийственный отдел начальнику отнесешь — поговаривают, что любит он пшеничные косы да большие груди, а у тебя и того и того вдоволь.
А пока сама тесто месила подумала, что и раньше, вполне возможно, будут у нас доки.
Не обмануло меня предчувствие. Наш мир устроен так, что то, к чему стремишься, найдет тебя, пусть даже совсем под другим прикрытием.
Когда пришли мы в понедельник и вручили почти родному Гавриловичу отчет и пирог свежий и вкусный, от радости он тут же рассказал, что за выходные надумал. Принял он решение представление целое устроить на постоялом дворе, потому как, по размышлении, пало его подозрение на грузчиков окончательно. Мы, конечно, тут же попросились в этом участвовать — ну а какое представление без молодых девиц? Вот только начальство наше важное руками замахало — опасно это ведь. Тогда Милана строго пальчиком погрозила и заявила, что ежели не возьмет нас, так мы тогда попросимся помощницами к другому следователю уму разуму набираться. Негоже нам, действительно, сидеть в четырех стенах, когда вокруг столько работы. Суровая она у нас, Миланка то. Так что поворчал Гаврилович, да дал согласие. И еще двух дюжих молодцев, из помощников следователей привлек к заковыристому своему плану, да самого начальника отдела грабежей. Так что сидели мы до вечера, роли делили, да отходные пути обдумывали, благо в Прокуратуре все эти пути были известны.
А на следующий день на двор, где была продана когда — то рыба, прибыл статный, высокий молодой барчук с такой же супружницей. Залюбовались окружающие на эту пару — одежда то у них была из ткани самой добротной, экипаж хоть и наемный, но не абы где взятый, а в лучшей столичной конюшне; но при этом были они на разговор приятные, не заносчивые, всё улыбались весело; и даже нищенке в грязных лохмотьях, что во двор заглянула в надежде на помощь, медную монету подкинули.
Голоса у обоих были под стать внешности — звучные, звонкие, смешливые. Долго рассказывали они с прибаутками всем готовым их слушать — а таких набралось немало — как путешествовали до Светлой Столицы; а затем охотно поведали, что приехали за мехами да тканями, но только из разумной экономии решили не по центральным лавкам идти, а прямо здесь, в доках, от заезжих купцов, что стекались со всей империи, получить желаемое. Хозяин двора тут же подзатыльником парочку своих мальчишек погнал к нужным купцам да охотникам и радостно рученьки потирал, предвкушая процент, что был ему положен — гости то сразу видно, богатые, золотом платить будут; а грузчики, тут же крутившиеся, тяжелые барские сундуки в самые лучшие комнаты отнесли, многозначительно переглядываясь.
Уже спустя четверть часа первый продавец в охотничьем костюме пришел из незнакомых — слухи то быстро расходятся — да принес шкурок всяких пестрых и товар свой стал нахваливать прямо посреди двора. А там и вправду было на что посмотреть — и соболя у него были, и норки двухцветные, и песцы редкие.
Пара, как все это богатство увидела, так обрадовались — все перещупали; и половину, а то и больше, забрали. И целым мешочком с монетами расплатились. Вот радости то было у охотника! Долго он кланялся и благодарил, все приговаривал, что и не думал так быстро шкуры то сбыть — в столице никого не знает, только вчера приехал и лишь случай привел его на этот двор.
Бережно он мешочек запрятал и со двора вышел.
И не заметил, как напевая и ни на кого не глядя, вышел вслед за ворота один из грузчиков.
Да только и грузчик не заметил, что нищенка, кряхтя, пошла побираться в ту же сторону.
Кладовщика прокурорского, что конфискованный товар в специальном хранилище для всяких нужд держит, потрясли мы основательно.
С вечера, когда пришли набирать всё для нашего представления, так и обомлели — нужного то оказалось в разы больше, чем мы надеялись. И шкурки роскошные нашлись, и костюмы боярские, и даже платье с плащом рваное, грязью магической забрызганное — не пахла та грязь, не отваливалась, зато защиту имела против магического удара, да и против ножа могла уберечь. Несмотря на недовольство Гавриловича и сопротивление Миланы и Карины, роль нищенки досталась мне. Девочки то для этого были слишком видные и рослые; а других девиц в отделе и не было, да и во всей Прокуратуре лишь несколько нашлось бы. Я всех окружающих успокаивала — что ж со мной сделается, если на мне одежда специальная, да амулетов немерено; да и роль моя была простая — проследить всего лишь за молодцем, если тот задумает что, и подать сигнал магический для прокурорских.
Прав оказался Гаврилович, все так и шло, как мы задумали.
Охотник шел медленно, вертел головой во все стороны, будто и вправду любопытствовал. Время от времени он мешок за пазухой ощупывал, да котомку, в которой оставшиеся шкурки лежали, поправлял на плече. Только вот то и дело замедлялся он у всяких заведений, что попадались ему на пути, а потом и вовсе остановился, неподалеку от весьма на вид приличного кабака и, махнув решительно рукой, направился внутрь.
Молодчик, что его незаметно преследовал, подозвал мальчишку, мимо пробегавшего и что-то сказал. Я внимание на этом не заостряла — и так понятно было, что вызывает тот подручных; а может и вовсе перепоручит им дело грязное, а сам, как ни в чем не бывало, на постоялый двор вернется. Кряхтя я прошла мимо, не замедляясь, и только через несколько домов, в дальнем переулке, спряталась и осторожно выглянула.
Сзади обдало холодом, но я не оборачивалась — знала, кого принесло. Пока Миланка барыню изображала, Карина меня подстраховывала.
— Почему медлишь, никого не вызываешь?
— Не спугнуть бы — я покачала головой — Успеем еще. Надо точное количество выяснить — а то вдруг для ограбления несколько человек придет, побоявшись не справиться с дюжим охотником? Все-таки надо было на эту роль кого пощуплее определить, а не Ратмира.
— Да где ты видела щуплых соболятников? Заподозрили бы что — и насмарку вся подготовка. А вообще не понимаю я, мы то зачем в это влезли?
— А как ты еще собирался в доверие входить к прокурорским? Пирогами, конечно, тоже можно; но чтобы при нас действительно обо всём разговаривали, да к делам разным привлекали, нужно показать исполнительность и отвагу. Да и в доках чем больше крутимся, тем нам же лучше — мало ли что заметим, да услышим.
И тут кое-что привлекло мое внимание. Да так привлекло, что забыла я обо всем и челюсть от удивления раскрыла.
У молодчика то, что дожидался позванных, удобно к стене привалившись, когда он позу менял из рубахи медальон выпал — на тонкой цепочке, овальный да плоский, с камушком посередине. Тот его сграбастал в тот же миг и за ворот сунул, да я глазастая, все рассмотреть успела.
— Медальон видела? Мне надо к ним в логово, — шепнула Каринке.
— К-какое логово? — та аж заикаться начала от ужаса.
— Вот этих вот, что о чужом золоте пекутся. Не так просты они, оказывается. Как же мне проделать то это? — всплеснула я руками — Чтобы и себя не выдать, и туда попасть?
— А как выбираться потом будешь, об этом поразмышлять не хочешь?! — зло прошипела мне на ухо стоявшая рядом девица — Не пущу!
— Пустишь. Или уговор наш забыла? Не сделается мне ничего сейчас, сама знаешь. Но шанс такой упускать нельзя — кажется, я след увидела. Тот самый кончик ниточки, что к клубочку тянется. Сейчас ежели план Гавриловича выгорит, то отправят всех этих грабителей по допросам и тюрьмам; да не о том их будут спрашивать, а то и вовсе некого будет спрашивать. Ах, быстро надо действовать, пока все остальные не подоспели — и наши, и не наши…Иди Карина, выводи Ратмира под предлогом… Скажи, что амулет связи то не сработал — я быстро достала крохотную ракушку, шепнула пару слов, с легкостью развалила всю структуру и бросила её прочь. Да и защитные амулеты разорвала и в угол бросила, вроде как после борьбы они тут оказались — И что, похоже, спешит сюда дюжина молодцев и не справиться нам с ними. Пусть притворится пьяным; а ты с ним, якобы развлекая, выйдешь и пойдете в этот темный проулок. Я вас здеь буду ждать. И дальше, что бы я ни сделала, запомни — вы должны спастись от лап его и в Прокуратуру вдвоем возвращайтесь, придумаешь потом слезливую историю, да Ратмира убедишь в этом.