— Вот придурок очкастый! — выругалась Машка, помогая подружке встать. — Допомагалась? Пошли! Вечно из-за тебя везде опаздываем!
Лерочка всхлипнула. Кожа на колене саднила, и на ногу ступать было больно. Машка, как обычно, была права. Тридцать три несчастья. Почему с ней всегда так? Если можно упасть, она упадет. Если можно что-нибудь разбить или сломать, то Лерочка непременно ухитрится это сделать. Природная неуклюжесть и склонность к неудачам приучили девушку к осторожности и осмотрительности, вот только помогало это слабо. Иногда даже казалось, что чем больше она старается «подстелить соломку», тем больнее приходится падать. Хромая и морщась от боли, Лерочка шкандыбала рядом с подружкой.
Процессия пассажиров не успела далеко уйти, растянувшись в длинный хвост, который змеился по горной тропинке, петляя между горными ручьями и редкими деревьями. Впереди, на самом обычном велосипеде, ехала леди Сирин, спрятав крылья и свернув косы. Издалека она казалась самой обычной туристкой, просто в неуместно ярком, золотистом наряде. Вообще, если на секунду закрыть глаза и прислушаться к журчанию воды, вдохнуть ароматы травы, нагретого камня и дорожной пыли, подставить лицо солнечным лучам, то можно вообразить, что они находятся на пешей экскурсии по красотам турецкого побережья. Возможно, Лерочка задремала в автобусе и перегрелась под жарким солнцем… Вот сейчас она откроет глаза, и весь этот жуткий дурман рассеется… Но получила от Машки локтем в бок.
— Под ноги смотри!
Впереди шустро топал Трешка, поднимая пыль и разрушая последние надежды. Захотелось опять закрыть глаза и просто идти. Идти и ни о чем не думать… Сзади посигналил клаксон. Девушка обернулась. Их догонял странный механизм. Он был похож на колесную повозку, очень изящную, даже ажурную, только из металла… Алюминий? Нет, раз уж они в таком странном мире, то и металл должен быть каким-нибудь… более экзотическим. Лунное серебро? Девушка грустно улыбнулась. Да, пожалуй, ее десятилетнему племяшке Темке, который обожал компьютерные игрушки, это бы понравилось. Повозка лихо катилась по тропе, движимая ветром. Серебристый парус сложной формы выгибался и трепетал, как живой. За рулем сидел уже знакомый им бортмеханик Инвар.
— Садитесь! — притормозил он рядом с ними, распахивая дверцу. — Подвезу.
Машка кокетливо ему улыбнулась и толкнула вперед себя растерявшуюся подругу.
— Спасибо вам.
На широком сиденье лежал спящий Дима. Подруга охнула и в ужасе уставилась на изуродованное лицо парня.
— Так-то придерживайте его на поворотах, — попросил бортмеханик и присвистнул.
Трешка поднял вверх одну из металлических планок, как будто прислушиваясь, замедлился, потом развернулся и бросился обратно, на ходу заскочив в повозку.
Оправившаяся от первого шока Машка радостно щебетала на переднем сиденье, пытаясь разговорить сурового водителя и расспросить о местных обычаях. Но Инвар отмалчивался, насвистывая легкомысленные мелодии. Их странный экипаж обогнал процессию, провожаемый завистливыми взглядами. Среди пассажиров были пожилые людей и маленькие дети, которым было трудно идти, и Лерочка чувствовала себя неуютно от того, что она едет сидя, а они вынуждены топать пешком. Она заикнулась о том, что хотела бы уступить место, но Машка ее тут же одернула, а Инвар проигнорировал, только крутанул рулем, выгнув парус, и ускорился. А потом на развилке перед каменным мостом через бурную горную реку они свернули и поехали вдоль берега. Предводительница на велосипеде направилась через мост, за ней пошли остальные.
— А куда мы? — не выдержала Лерочка, обуреваемая нехорошими предчувствиями.
— Сократим дорогу, — снизошел до ответа Инвар.
Повозка лихо катилась вдоль каменистого берега, подпрыгивая на булыжниках. А потом водитель резко вывернул руль, накренив парус, толкнул переключатель и… нырнул в реку. Девичий визг огласил неприступные скалы и запутался в ветвях древних исполинов. Ледяные брызги окатили с ног до головы. Повозка втянула колеса и заскользила по бурной водной глади, подпрыгивая на порогах. Парус выгнулся и взвыл. Их экипаж стремительно несся в бездну.
— Держитесь крепче!
— ААА!
Захватывающее и жуткое ощущение свободного падения. Летишь в пустоту. Цепляешься за сиденье. Крепко сжимаешь зубы и прокусываешь до крови губу. Едва не уписываешься. Удар. Гремят кости. Бросает в жар от ледяной воды. Подкатывает тошнота. Неудержимо тянет вверх. Волосы бьют в лицо. Кричишь и снова падаешь. И снова взмываешь и глотаешь воздух пополам с брызгами… как будто на самой крутой водной горке.
Потрясенные и оглушенные, мокрые насквозь, дрожащие и несчастные — такими девушки въехали в гордую столицу Ла-Арк. Им было не до созерцания красот города. А посмотреть было на что. Похожая на жемчужную диадему, величественная столица утопала в зеленом бархате садов, возносилась вверх кукольными домиками и зефирными дворцами с узкими купольными башенками, сплеталась в объятия ажурными мостиками, сияла радугой над водной гладью озера, на котором и раскинулась необъятная Ла-Аркская Магоинженерная Академия. Город в городе. Абсолютная идиллия. Но ее портили воинственно зависшие над столицей дирижабли, взметнувшиеся в небо маяки, клубы темного дыма от пыхтящих фабрик на окраинах и опоясавшая город уродливым лишаем железная дорога…
Инвар притормозил возле ворот и швырнул камнем в полицейского. По крайней мере, именно так показалось испуганной Лерочке. Но страж порядка, кем бы он ни был, не удивился, ловко поймал в бронированную перчатку брошенную в него штуку, неуловимо напомнив игрока в бейсбол, встряхнул ее в кулаке и уставился на ладонь.
— В Академию! — отрывисто сообщил Инвар.
Полицейский кивнул, припечатал механическую штуковину второй ладонью и швырнул обратно водителю. Парус свернулся. Как же они поедут? Впрочем, в городе ветра почти не было. Но Лерочка не успела ничего придумать. Полицейский громко свистнул, и его напарник с грохотом отодвинул жестяные двери гаража и вывел оттуда… коня? Голова у существа была лошадиной, имелась грива, круп и… Ноги были механические. Хвост отсутствовал. Лерочка тяжело сглотнула и перевела взгляд на Трешку, который мирно дремал у ее ног. Похоже, такие странные монстры — наполовину живые существа, наполовину механизмы — были вполне обычным делом в этом мире. Лошадь косила живым глазом на повозку, но послушно дала себя впрячь. А потом мерно потрусила по мостовой Ла-Арка.
ГЛАВА 5
Когда Лерочка была маленькой, она частенько выдумывала себе сказки. Родителям некогда было заниматься дочкой, они зарабатывали деньги на нескольких работах. С бабушками-дедушками тоже не повезло. Девочка была предоставлена сама себе. И силой детского воображения обычные предметы приобретали чудесные свойства. Мамина яркая шаль становилась волшебным плащом, позволяющим летать, а папины очки, примотанные к венику, превращались в подзорную трубу. Кукол Лерочке дарили много, и она с раннего детства обожала шить им наряды и одевать красавиц, разыгрывая целые представления. Шить и вязать. Это были единственные занятия, в которых удавалось обойтись без травматизма. Ну если не считать пары порезов ножницами и исколотых в кровь пальцев от иглы. Мама пыталась приобщить дочку и к другим женским занятиям, например, к готовке, но… Однажды их соседка, тетя Люда, на полном серьезе потребовала, чтобы Вера Григорьевна прекратила бить дочь… А действительно, что можно было подумать, глядя на исцарапанное лицо девочки (вывернула на себя полку с консервацией) с заплывшим глазом (последствия неудачного открытия единственной уцелевшей банки) и загипсованную руку (поскользнулась на разлитом варенье)? Тем более, что в подобном виде девочка появлялась частенько. В общем, тогда на семейном совете родители постановили, что черт с ним, пусть лучше их дочь не научится готовить и убираться по дому, но зато будет… жива. А вязание Лерочку завораживало, она находила успокоение в мерном мелькание спиц, вытягивании петель, плетении ажурного узора из разноцветных нитей. Она сама себе казалась доброй волшебницей, которая берет ворох пряжи и создает из него красоту. Ничего не ломает, не разбивает, не разрушает — создает! Был клубок — а стал шарфом. Или варежками. Или кофточкой. Но мама считала увлечение дочери несерьезным, поэтому Лерочка и оказалась на технической специальности, слабо представляя, как вообще будет работать по профессии. А что теперь?