СПИ СПОКОЙНО
роман
Пролог
Выходя из шумного, полного посетителей паба, девушка улыбалась. С трудом открыла тяжелую дверь, впустив внутрь ледяное дуновение холодного ветра. Вокруг раздавался смех. Девушка обернулась и крикнула «Пока!», обращаясь ко всем, кто смотрел в ее сторону. Несколько человек вскинули руки в прощальном жесте, но большинство продолжали увлеченно поглощать свои напитки или активно жестикулировать, рассказывая всем, готовым слушать, очередную забавную историю.
Уютный желтый свет и веселые голоса молодых людей остались за захлопнувшейся дверью. На улице давно стемнело, а контраст между оживленным гулом голосов и ночной тишиной был так велик, будто она с разбегу нырнула в ледяную воду. Несколько секунд девушка стояла неподвижно.
Было начало зимы, и от свежего морозца пробирала дрожь. Девушка плотнее обернула шарф вокруг шеи и для тепла обхватила себя руками. Все-таки надо купить пальто, но только красивое, чтобы не стыдно было выйти в люди. Девушка улыбнулась собственному тщеславию и напомнила себе, что до дома всего пятнадцать минут хода. Если идти быстро, замерзнуть не успеешь.
Дверь в паб снова распахнулась, на секунду нарушив тишину, и мокрый тротуар засиял янтарным блеском. Из теплого бара доносилась громкая музыка. Вдруг девушке показалось, что ее окликнули по имени, но дверь тут же захлопнулась, и вокруг опять стало тихо.
В этот час прохожих на улицах Манчестера было мало, да и те шагали торопливо, спеша поскорее укрыться в домах. Ничего удивительного — пасмурная погода и ранние заморозки не располагали к прогулкам.
В нескольких ярдах от паба остановилась пара. Молодая женщина обхватила мужчину за шею и привстала на цыпочки, прижимаясь к нему всем телом. Казалось, от их поцелуя стало чуточку теплее. Глядя на них, девушка улыбнулась. Любить — это же так прекрасно! Она и ее молодой человек недавно начали жить вместе, и девушка еще никогда не была так счастлива.
Она дошла до пересечения с главной дорогой и остановилась на перекрестке. Сейчас машин было не много, но движение здесь всегда было оживленное. Перебежав через дорогу, она зашагала по другой стороне, по тихим улочкам вдали от общежитий и новостроек. Когда они нашли эту квартиру в старинном доме Викторианской эпохи, девушка пришла в восторг. Весь первый этаж был в полном распоряжении новых жильцов, и хотя апартаменты им достались немного запущенные, но скоро они наведут порядок. А лучше всего было то, что дом располагался на прелестной, спокойной зеленой улочке и его отгораживали от дороги деревья.
Девушка повернула. Маленький парк справа, в котором целыми днями играли дети, ночью был совершенно пуст, только бесшумно покачивались пустые качели.
В туфлях на плоской подошве она шла почти неслышно, и у нее возникло странное ощущение, будто она не в городе, а где-то далеко от людей. На ходу девушка искала взглядом окна домов, но большинство скрывали от дороги изгороди, а в тех, что удалось разглядеть, свет не горел, лишь отражались фонари, только усиливая зловещее ощущение.
Девушка чувствовала, что она здесь не одна. Сама не знала почему. Она не слышала шагов, не видела тени — ничего подобного. Дело было в другом. Она ощущала спиной чей-то взгляд.
Все тело напряглось, по коже побежали мурашки. Что делать — бежать? А если этот человек кинется вдогонку и схватит ее? Зайти в чужой дом? А вдруг он догонит ее до того, как она успеет захлопнуть за собой дверь? Надо ли дать понять, что заметила слежку? Может, обернуться? Или это, наоборот, спровоцирует его? Девушка не знала.
Но этот человек был близко. Вопрос в том, насколько… Не успев подумать, правильно ли поступает, она лихорадочно осмотрелась. Улица была пуста. Если он не идет за ней следом, значит, где-то притаился. Девушка оглянулась на парк и вспомнила, как покачивались качели. Наверное, сейчас он идет вровень с ней, прячась за темными изгородями.
И тут девушка вспомнила кое-что еще. В пабе, среди смеха и веселья, у нее вдруг возникло неприятное чувство. Развернувшись на барном стуле, она ожидала увидеть за спиной незнакомца. Но рядом никого не было. Никто не смотрел в ее сторону. Тогда она просто отмахнулась от дурного предчувствия и продолжила наслаждаться вечером. Но в этот раз было точно так же. Она чувствовала то же самое.
Впереди маячил вход в парк. Если неизвестный подстерегает ее там, лучше места, чтобы напасть, не придумаешь. Оставалось несколько секунд, чтобы продумать план действий. Девушка решила сделать вид, будто ни о чем не подозревает, а как только поравняется с воротами, сразу побежит со всех ног. А если надо будет, и крик поднимет. Еще два шага… Девушка перестала обхватывать себя за бока и опустила руки. Она уже видела угол своей улицы, но там было еще темнее, и толстые стволы деревьев, которые так ей нравились, отбрасывали глубокие тени на узкий тротуар, а голые черные ветки сливались с ночным небом. На старт, внимание, марш.
Девушка побоялась оглянуться на открытые ворота парка и не знала, преследует ее кто-то или нет. В любом случае все звуки заглушал топот ее собственных ног и тяжелое, прерывистое дыхание. До угла оставалось десять метров, когда это случилось. Еще немного, и девушка была бы в безопасности.
Из-за черных деревьев шагнула темная фигура и застыла, широко расставив ноги. Готовясь поймать ее.
Часть I. ОЛИВИЯ
Глава 1
Пронзительная трель звонка нарушает мрачную тишину дома, и я перестаю ходить из угла в угол. Меня охватывает отчаянная надежда. Вдруг это Роберт? Забыл ключи, вот и звонит? Но нет. Я знаю, кто пришел. Полицейские. Сама их вызвала.
Я должна была предвидеть, что это произойдет. Должна была догадаться. Все поведение Роберта говорило об этом, не хватало лишь слов. Прошло три часа с тех пор, как он уехал с детьми, и каждая частичка моего тела изнемогает от боли потери. Где мои дети? Вдруг произошел несчастный случай? О боже, только не это. Мысль поражает как удар. Я закрываю глаза. Передо мной, как живые, встают картины — дети на заднем сиденье машины Роберта, в какой-нибудь темной канаве. Кто-то несся на бешеной скорости и спровоцировал аварию. Помочь некому. Вижу на личиках детей кровь и надеюсь услышать плач: это означало бы, что они живы. Но не слышу ничего, кроме доносящегося через открытое окно птичьего чириканья. Роберту в моем видении места не нашлось.
Но, как бы ни страшны были порожденные воображением образы, я понимаю, что на самом деле никакой аварии не произошло. Все гораздо, гораздо хуже.
Открываю дверь. На пороге стоит молодой широкоплечий констебль. В бронежилете и рубашке с короткими рукавами выглядит сильным и уверенным. Заранее знаю, какие вопросы он будет задавать. Я это уже проходила. Все будет, как в прошлый раз.
Интересно, знает ли он, кто я? Известно ли ему, что позвонившая сегодня Оливия Брукс и Лив Хант, которая семь лет назад заявила о пропаже гражданского мужа, — одно и то же лицо? Впрочем, какое это имеет значение?
Даже спустя столько лет мне снятся кошмары о той ужасной ночи. Каждый раз просыпаюсь в ледяном поту. Он позвонил, когда выходил из университетской лаборатории, сказал, что скоро будет дома. Идти недалеко, но прошло два часа, а он все не появлялся. Я места себе не находила. Прижимала к себе маленькую дочку, шептала: «Зайка, папа сейчас придет». Жасмин, естественно, ничего не понимала. Ей тогда было всего два месяца. Конечно, я говорила неправду. Папа домой не вернулся. Больше я его не видела.
Думала, ничто не может быть хуже страха, который я испытала в ту ночь, и долгих часов ожидания, когда я гадала, что могло случиться с моим милым Дэном. Но я ошиблась — на этот раз все было гораздо хуже. Страх походил на твердый шар, болезненно колотившийся в грудной клетке, и боль отдавалась по всему телу.