Только находясь на вершине кургана и оглядывая изломанное рытвинами и провалами поле внизу Серый понял, почему нужно так много людей для надежной блокировки бандитов. Выходов из-под земли вокруг полно и чтобы все перекрыть понадобиться не меньше роты, а лучше целый батальон.
На вершине кургана разместили наблюдательный пост и группу быстрого реагирования с «Тигром» у подножия в придачу. Остальных бойцов расставили на тех точках, которые не просматривались с наблюдательного пункта. Все это заняло больше двух часов.
До наступления темноты оставалось часа три, так что я планировал побыть здесь еще пару часиков, а потом отбыть на базу, чтобы как раз добраться засветло.
Оставив Серого с его бойцами сторожить выходы из катакомб, мы поехали обратно на ЗЖБИ, чтобы привести каких-то там спецов с дистанционными микрофонами, позволявшими уловить движение людей под землей.
ГАЗон проехал по проселку через посадку, метров через двести, должен был показаться поворот на «железку», а там пара минут и мы на месте.
- Справа движение, - произнес Якут, указывая на опушку посадки, там где чахлые деревца заканчивались и дальше шло, лишь заросшее бурьяном поле. – Гляньте, там пацик какой-то крадется.
- Сворачивай, - приказал я водителю. – Догоним и берем. Смотрите в оба!
ГАЗон свернул с колеи и, протиснувшись между двух кустов, вырулил на поле. Пацаненок, одетый в черный дутый пуховик, заметил нас и пустился наутек. Грузовик прибавил ходу и через минуту погони, до бегущего впереди пацана оставалось всего каких-то пара метров, но мелкий дрыщ, резко прыгнул в сторону и….исчез.
Водитель резко нажал на тормоз и все кто был не пристегнут, повалились вперед. Открыв дверь, я выскочил наружу, вскидывая автомат. Извилистая узкая расщелина, едва заметная в траве, на ее дне заметны торчащие из стены ноги – паренек пытается залезть в какую-то нору.
Автомат дернулся несколько раз, и короткая очередь прошила темноту расщелины. Пули попали в ногу, которую паренек не успел убрать. Раздался дикий вопль. Было видно, что пуля калибра 7,62 попав в голень, оторвала приличный кусок мяса.
- Якут вниз, - приказал я. – Зацепишь за ноги веревкой и вытащим наверх. Остальные прикрывайте.
Якут сноровисто спустился вниз, обмотал ноги паренька веревкой и выбрался обратно наверх. Вдвоем с Николаем мы вытащили раненного наверх, тот отчаянно хватался пальцами за камни и ругался почем зря.
- Кто такой? Почему убегал? – злобно ощерившись, выкрикнул я в самое лицо паренька. – Быстро отвечай! Где Бородач? Отвечай! – Ствол автомата с еще горячим после стрельбы пламягосителем уперся в правую щеку раненного. Я надавил и послышался зубной скрежет. – Отвечай, а то убью!
- Я не знаю! – истошно закричал раненый и забился в нервном плаче.
Парень извивался всем телом, пытаясь освободиться от веревочных пут. Получалось плохо – ноги и руки были стянуты на совесть, а веревка на ногах, между прочим, заменяла жгут, остановив кровотечения из ноги. Что-то мне не нравилось поведение мальца, чувствовалась какая-то фальш. Хотя может все дело в шоке от ранения. Ладно, устроим еще одну проверку!
- Он нам бесполезен. Добить и сбросить в расщелину, только травой присыпьте, чтобы его до темноты не нашли, - выждав несколько минут произнес я. – Не забудьте снять с него веревки и оглушить, чтобы он от потери крови сам загнулся.
Якут прочитал в моих глазах, что я задумал и принялся развязывать узлы, громко комментируя, что сейчас будет делать. Может моя реплика, а может деловитое спокойствие, с которым Николай развязывал веревки, сделало свое дело, и парень, выгнувшись дугой, злобно прошипел:
- Ладно, суки, хорош, трындеть все расскажу, только перевяжите и дайте уползти, - совершенно другим тоном потребовал малец, и куда только делась нервная истерика?
Хрясь! – с размаху, пнул парня по раненной ноге:
- Еще раз вякнешь в нашу сторону что-нибудь подобное и уползать будешь, волоча за собой кишки. Понял? – процедил я, вытаскивая из кармана небольшой складной нож.
- Где выход на поверхность из логова Бородача? – спросил я, уперев острие ножа в висок мелкому, на виске была набита татуировка в форме иероглифа. Кончик клинка с легкостью пробил кожу и рассек вену, кровь хлынула тонким ручейком, заливая глаз, щеку и ухо. Татушка на виске вмиг окрасилась в гранатовый цвет. – Отвечай быстро и четко.
- Под железкой где была весовая, есть выход наверх. Парни смогли разобрать узкий лаз, я едва протиснулся. Послали на разведку, но я думал сбежать в одиночку, а тут вы.
- Сколько с Бородачом человек?
- Шестеро, не считая баб, - замешкался с ответом мелкий.
- Врешь, - констатировал я, надавливая на лезвие ножа и ведя клинком вдоль по лбу. Глубокая борозда тут же наполнялась кровью, заливая лицо подранка.
- За что?! – истошно закричал мелкий, - я же отвечаю на ваши вопросы! Не знаю, сколько с ним людей, может еще кто-то есть. Я сразу же ушел, как только верхний ряд камней сдвинули.
- Ладно, хрен с тобой. Ползи куда хочешь, - выпрямившись, проговорил я, убирая нож в карман.
- Хоть рану перевяжите или дайте бинт и жгут, - деловито попросил мелкий, садясь на землю.
- Обойдешься, - огрызнулся я. – Все в машину.
- Козлы! – тихо пробубнил себе под нос раненый.
Я обернулся, огляделся вокруг, и, отойдя на несколько метров в сторону, выпустил из автомата короткую очередь. Мелкий, как раз попал на одну линию с расщелиной, пули угодили в голову, разорвали её на несколько частей, как переспелый арбуз. Обезглавленное тело завалилось на бок и по инерции скатилось вниз – глухой стук сообщил, что труп упал на дно.
- По машинам! – прикрикнул я на своих подчиненных, застывших солеными столбами у ГАЗона. – Чего уставились?
Первыми от увиденного «отошли» Якут и Курган, все-таки парни побывали на войне, да и меня видели в деле не раз и не два. На настоящей войне и не такое бывает.
- Зачем ты его убил? – тихо спросил Сахаров. Он у нас был самым молодым и еще «не обстрелянным» бойцом в группе. – Надо было его перевязать и сдать гвардейцам.
- Вот еще! – огрызнулся я. – Во-первых, я командир, и только я решаю, что надо делать и как. А во-вторых, некогда нам с ним возиться, у нас каждая минута на счету, так, что нет мне дела до всяких ублюдков. И, в-третьих, надо ориентировки зазубривать наизусть, и тогда глупых вопросов задавать не будете.
- В смысле? – нахмурился Сникерс.
- В коромысле, - передразнил его я. – Рост 150-155 см. Коротко стриженный, щуплого телосложения, черты лица мелкие, на правом виске татуировка в форме иероглифа, - продекламировал я вслух текст из одной ориентировки, что целыми стопками лежат на столе в «дежурке», и вместо обоев заклеены все стены в той же «дежурке». – Ничего не напоминает?
- Не знаю. Не помню, – честно признался Сахаров.
- Три недели назад, совершил изнасилование и убийство. Был задержан казачьим патрулем, но те его упустили, подумав, что такой щуплый дрыщ не окажет должного сопротивления, а он порезал одного из казачков, причем его же кинжалом, - вспомнил ориентировку Плов. – Угадал?
- Ага, - кивнул я. – Так, что такую мразь опасно было оставлять при себе. У нас и так каждый ствол на счету. Плов, выпускай нас здесь, а сам с Сахаровым объедете вон тот бугор, и тогда «железка» с нужной нам хибарой будет у вас как на ладони. И вызови подмогу. Басурман, хватай ПКМ и занимай позицию вон за тем деревом. Якут, Курган вы за мной.
Выпрыгнув из машины, я быстрым шагом двинулся вдоль железной дороги, до цели – бывшей весовой было всего метров сто-сто пятьдесят. Надо было пробежать совсем чуть-чуть, взобраться на невысокий пригорок и нужная нам постройка окажется в зоне видимости, при этом наша позиция будет защищена, а все кто вылезет из подвала весовой, попадет под перекрестный огонь с трех точек. Нам надо было всего лишь заблокировать выход на поверхность и дождаться приезда гвардейцев. И все, можно было бы ехать в тыл, жрать гречневую кашу с тушенкой.