И местное население, дабы хворь изгнать, жрало в немереных количествах лук. Морила, так сказать, инфекцию на корню. Вот отсюда и лукоморье.
— Представляю, какой тогда здесь запашок стоял.
— Запашок — не запашок, а вертись, как хочешь, чтоб в гроб не лечь. Антибиотиков и прочих колдрексов тогда еще и в проекте не было.
— Странно. Мне почему-то представлялось, что Лукоморье — это на краю какого-то моря. Луковое море и все такое.
— Это тебя на почве Пушкина переклинило. С одной стороны Лукоморье, с другой — «тридцать три богатыря в чешуе, как жар горя». Вот сознание и слепило все в одну кучу.
— Эх, жаль! Я-то думала, здесьто самое Лукоморье находится. А оказалось — всего-навсего инфекционная деревушка, — вздохнула Варя.
Васька было даже оскорбилась за родной город и уже собиралась сказать нахалке, что нечего судить о том, чего знать не знаешь, но тут Варвара завидела вожделенный туалет и рванула туда со всей прыти. Васька подумала и из мелкой женской вредности решила ее не ждать. Пускай теперь сама дорогу назад ищет, фифа расфуфыренная.
На самом деле на танцы Варвара сбежала втайне от отца. Если бы узнал, куда она собралась, наверняка бы приказал в целях безопасности остаться дома. То есть в съемной четырехкомнатной квартире, которую он каким-то чудом умудрился отыскать в этом Богом забытом месте. Он над Варей трепещет, как лист на ветру: а вдруг с его девочкой что-то нехорошее случится? Давайте-ка мы ее запрем для надежности и успокоимся. А дома его Алиска вертится, глаза б на нее не смотрели. Будет весь вечер с глупостями приставать и своей в латекс затянутой попкой крутить. Фу, вульгарщина. И чего отец ее с секретарской должности еще не попер? Ведь тупа, как пробка. Папки с документами то и дело теряет или местами путает. Неужели все, что нужно мужчине, — это смазливая мордашка? А как же содержимое черепной коробки? А любовь?
Нет, про Алиску разговор не идет. Та еще лисица. Льстивая и лживая. Да за те бабки, что она у отца получает, она ему такую африканскую страсть изобразит — паркет задымится. Надо будет по роли — и в вечной любви поклянется. Даже ребеночка родит. Только Варваре такого братика или сестрички не надо. От какой-нибудь нормальной тетки — да Бога ради. Но только не от Алиски, увольте. Подобрали как бездомного шелудивого котенка, когда в Орле торчали, отмыли, приодели, так сразу пальчики наманикюренные гнуть начала. Даже на нее, Варю, наехать попыталась. Ха, три раза. Варвара таких, как она, с добрый десяток перевидала. Первые отцовские любовницы у них в роли нянечек тусились, а как Варвара в школу пошла, в секретарши переметнулись. И эта из таких же. Еще максимум полгода, ну год продержится и улизнет на более сочные луга к другому спонсору. Батька-то у нее деньги на ветер бросать не привык, вот и шипит Алиска помаленьку, думая, что ее никто не слышит: жмот, скряга… А сама на деловых встречах да приемах только успевает башкой своей глупой как флюгером вертеть в поиске очередного покровителя. Противно.
У отца сегодня важные переговоры в местной бане. Смешно. То в кабаке каком-нибудь, то в парке развлечений проходят. А сейчас вон и до бани докатились. Хорошо хоть, что не до общественной, а какой-то частной, его новому партнеру принадлежащей. Эх, побыстрее бы он здесь свои дела заканчивал, а то сил нет больше торчать в этой дыре. Вторая неделя пошла, а заняться нечем. Шопинг надоел, да и сколько можно шмотки закупать. На этюды сходить — места надо обследовать, а с кем? Куда с крыши ни посмотри — леса кругом. Еще заблудится по дороге в трех соснах, позор-то какой. Нет, валить отсюда и поскорее.
Стоя у грязного, чуть щербатого зеркала, Варя обновила макияж. Эх, знала бы, куда идет, оделась попроще, да и прическу другую сделала.