- Потому что он стар, как этот мир, в нем нет выхода в интернет, и он гудит, как издыхающий динозавр.
- А откуда вы знаете, что динозавры гудели?
Иришка закатила глаза и отошла к шкафам.
- На нем распечатывают особенно важные документы, - пояснила мне одна из девушек, не принимающая участия в разговоре, но с алчным интересом ожидающая скандала. - А ты правда встречаешься с Германом Андреевичем?
- Нет, я просто подрабатываю его водителем.
-А...
Мне явно не поверили, потому что когда я закрывала дверь гадюшника, говорить начали все одновременно, и ясно было, какая тема на ближайшие пару дней будет самой популярной.
В офисе я подшила документы в папку и положила на стол Стрельникову. Самого его не было, поэтому я спокойно занялась почтой, а когда закончила, взгляд упал на конверт. Черт, я про него и забыла.
Вскрыла и вытряхнула содержимое на стол.
Три фотографии и записка...
Часть 16
«Милая Ольга Романовна, как вы считаете, обрадуется ли ваш отец публикации этих снимков? Фотографии первых трех страниц проекта договора с Мендельсом помогут нам забыть об этом недоразумении». И адрес в «Телеграмме», куда сбросить фотки.
Они меня за тупую наивную блондинку держат? С фотографий на меня смотрели Стрельников без рубашки с полуспущенными штанами и я. Я хорошо получилась. Прям вся такая страстная и трепетная лань. Причем синяки и ссадины на теле Германа оказались заретушированы, и, судя по фото, у нас была прелюдия. Прямо на фоне рабочего стола... В кабинете главного юриста корпорации, чье имя до сих пор ни разу не мелькало в светской хронике. Как и имя моего отца. Максимум, что он позволял, это фотографии на благотворительных мероприятиях и встречах в правительстве. Да уж... папа рад не будет, однозначно. Да он будет в бешенстве! Репутация - это то, за чем он следит с маниакальной одержимостью. И все мои объяснения папочка размажет одной лишь фразой: «Почему ты не отправила его в медпункт?» Который, кстати, в фирме оснащен по последнему слову техники и даже имеет свой рентген-кабинет.
Я аккуратно сложила фото в конверт и решительно направилась в кабинет шефа. Итак, судя по ракурсу, снимки сделаны из угла и сверх}'. Я задрала голову в поисках скрытой камеры, затем целенаправленно обыскала весь кабинет. Действовала, как детектив из американских боевиков. Даже в цветочном горшке поковырялась! И ничего не нашла!
И тогда я позвонила единственному человеку, кому могла довериться, папиному телохранителю и друг}' Семену. Причем в лучших традициях шпионских боевиков - с автомата в фойе. Всегда удивлялась, зачем в современных офисах телефон-автомат? А сегодня прониклась моментом и обрадовалась предусмотрительности дизайнеров и проектировщиков.
- Привет, Семен!
- Привет, малышка. Что стряслось?
- Ну... меня пытаются шантажировать! Вот!
Он внимательно меня выслушал, а потом сказал то, о чем я и сама думала:
- Через полчаса расскажи об этом Стрельникову. Но не раньше! И веди себя, как ни в чем не бывало. Ты же у нас актриса.
Я почувствовала, как он улыбается по ту сторон}' телефона. Ну да... когда мне было двенадцать, я закатила отцу истерику, что хочу сниматься в кино. И так я достала своего спокойного папулю, что он куда-то позвонил, и меня пригласили на просмотр. Пробовалась я на роль мертвой девочки. Часовой грим, потом полная обездвиженность и три предложения мычащим голосом полуразложившегося зомби... Это было фиаско! Полный провал! Мало того, что меня, оказывается, камера не любит, так я еще и текст постоянно забывала! В общем, на пятнадцатом дубле я поняла, что никогда не буду актрисой! Не хочу! Потом, лет через пять, я заподозрила, что папа договорился, и меня специально прогнали через все круги ада, но быть звездой мне перехотелось. Зато все до сих пор мне это вспоминают!
- Хорошо, - буркнула я в трубку.
- И ничего не предпринимай сама!
- Да поняла я, поняла! Не дура же!
- Вот и умничка.
Ну почему Семен вечно разговаривает со мной, как с маленькой девочкой? С Генри у них нормальные мужские отношения, а со мной - как с неразумным ребенком.
Через полчаса Стрельников не появился, лишь позвонил и сказал, какие изменения внести в расписание и какие встречи отменить.
- До завтра можешь быть свободна. Завтра едем с утра в пригород на один из наших объектов, заеду за тобой в семь. Постарайся не опаздывать, Ужицкая! - рявкнул он на прощание и дал отбой.
Ну вот и поговорили. Эх, а я рассчитывала, что шеф станет ко мне более... каким? Мягким, заботливым, нежным, внимательным? Э... Ольга, ты что, влюбилась? Ну и дура!
Я закончила работ}' и направилась к машине. Все, хватит приключений на сегодняшний день! Домой и спать!
Села за руль и тут раздался звонок Генриха. О, милый братец, ты-то мне и нужен!
- Привет, малая! Слушай, я тут пироженок купил и стою у твоей двери. Ты когда дома будешь? Хочу пошептаться о своем, о мальчиковом.
- Как соблазнить силиконовую Иришку? Генри, ты очумел приглашать ее в Прагу?
Я вырулила со стоянки и поехала в сторону дома. Милая моя маленькая машинка, такая маневренная, такая утотная, совсем не похожая на монстра Стрельникова. Хотя... грустно, что рядом не сидит шеф, и его руки не касаются моих на рычаге передач, и никто не смотрит внимательно и спокойно... Черт! Что там братец лопочет?
- ... какая Иришка? Я буду один, и именно об этом хотел с тобой поговорить! В общем, я захожу!
- Чайник поставь! Скоро буду!
У нас с Генрихом были ключи от квартир друг друга. Так, на всякий случай, но ни он, ни я не заходили в гости, не предупредив. Личное пространство - это святое!
Часть 17
Пока я добралась до квартиры, братец успел приготовить ужин: разогреть пицц}' и заварить чай.
- Рассказывай!
Я энергично вытирала полотенцем мокрые волосы. Какое счастье наконец забраться в душ и переодеться в халат.
-Ты спишь со Стрельниковым? - вместо этого хмуро спросил Генрих.
Он сидел за столом с чашкой в руке, но чай не пил, просто грел ладони о теплые бока.
- Все знают, что юристы, пилоты и налоговые инспекторы генетически лишены способности любить,
- процитировала я.
- Сама придумала?
- Нет, Лукьяненко.
- Я с ним не знаком.
Я фыркнула и, положив в тарелку кусок пиццы, забралась на диванчик с ногами. Видел бы меня сейчас Стрельников, его бы точно инфаркт прихватил. Разномастные чашки: у меня - темно-зеленая с эльфом, у Германа - синяя в белых мишках и с надписью «Я милый и толстый», разнокалиберные тарелки, пицца прямо в коробке с оторванной крышкой. Крышка лежит тут же рядом, на нее брат выложил бутерброды с сыром. Да и сами мы явно не соответствуем представлениям моего босса о приличном виде. Я в шелковом легкомысленном халате, Генри с голым торсом и в моих спортивных штанах. Я хихикнула, представив Стрельникова обнаженным по пояс за кухонным столом, сервированным в традициях Версальского дворца.
-Так что у тебя с Германом?
- М-м-м-м... - я закатила глаза и томно вздохнула. - Такой мужчина! Жду со дня на день, что он мне предложение сделает.
Генрих посмотрел на меня скептически, и я гордо выпятила грудь. Так я тебе и призналась, что у меня с шефом. Ищи дуру!
- Сегодня мы провели вместе ночь, - таинственным шепотом сообщила я. - Незабываемую!
- Значит, Ирина была права, - все же поверил брат.
- Эта силиконовая блондинка? - пренебрежительно скривилась я. - Вот уж не думала, что тебе нравятся такие девицы. Как ты с ней собираешься летать самолетами? Говорят, что иногда импланты взрываются! Представляешь, летите вы над Атлантикой и вдруг бух-бах! И вместо красивой груди - обвислый мешочек.
Генрих вылупился на меня со священным ужасом.
- Гонишь!
- Сам загугли! - Я гордо огладила себя по груди. - Умные мужчины любят натуральное, оно надежнее!
- Какое счастье, что у меня другие предпочтения, - брат откусил кусок пиццы и на некоторое время замолчал, а потом продолжил: - И фаще, я ш ней не вштрешаюсь.