Пока я прихорашивалась, кот стоял рядом (конечно, на задних лапах), смотрел на себя в зеркале и так громко и грустно вздыхал, что я не выдержала:
— Да тебе идёт чёрный, Вилька. Расслабься.
Кот метнул на меня рассерженный взгляд.
— Мяу!
— Говорю же, все кошки твои будут.
Кот посмотрел на меня в зеркале, и взгляд его красноречиво говорил: «Ты что, дура?»
— Тебе не угодишь, — рассмеялась я. — Зато теперь первый попавшийся обувщик теперь тебя не сдаст… куда тут разыскивающихся сдают? В полицию? Слушай, Вилька, а зачем ты им?
— Мяу.
— Не понимаю, — вздохнула я, поправляя юбку. Прелесть всё-таки, никогда такую лёгкую и струящуюся ткань не видела!
— Мяу! — Кот в зеркале показал мне средний палец. И язык высунул.
Я оставила юбку в покое.
— Манеры у тебя, Вилька…
Кот повернулся и принялся изображать, будто копает задними лапами — в мою сторону.
— Это ты меня так послал?
— Мяу. — заявил Вильгельм.
— Ты? Меня?
— Мяу!
Я поманила его пальчиком.
— Ну-ка иди сюда, радость моя, я тебя того… поглажу.
Кот фыркнул, но с места не сдвинулся.
— Кис-кис-кис!
— Фыр!
В общем, когда Стивен вернулся, мы кружили по комнате — на этот раз с иллюзией цветущего сада вместо морского берега. Я наступала, кот пятился, и мы оба обещающе улыбались: «Только подойди, давай, я покажу тебе небо в алмазах».
Но Стивен всё испортил. Он хлопнул дверью и завопил:
— Госпожа, беда! Нужно уходить! Срочно!
«Они поняли, что я не ведьма и теперь хотят денег?» — судорожно подумала я, подпрыгивая от неожиданности. Кот тоже подскочил — мне на руки. Не дурак, помнит, кто его защищает. Ещё и прижался, дескать, гляди, какой я бедный-несчастный.
— Что?..
Стивен уже бросился ко мне.
— Наденьте это, госпожа. — И накрыл меня колючим, тусклым после яркого великолепия плащом. Пах он почему-то свежескошенной травой.
— Что это?..
— Моя запасная одежда. — Стивен сноровисто завязывал и поправлял его на мне. Плащ был мне велик, и я скрылась в нём целиком, а не как Стивен — по колено. — Капюшон, госпожа… — И сам быстро, сноровисто собрал мои волосы, завязал их лентой, накинул капюшон, глубокий, наверное, полностью скрывший моё лицо.
Вильгельм покорно прятался под плащом и вылезти даже не пытался.
— Что случилось? — наконец смогла выдохнуть я.
— Кот, госпожа. — Стивен скептично посмотрел на мои сапожки, но ничего делать с ними не стал. — Все хотят вашего кота. Сюда идёт толпа. Следуйте за мной, госпожа, я выведу вас к телепорту.
— Зачем? — вырвалось у меня.
Стивен позволил себе один-единственный, но очень красноречивый взгляд.
— Вы хотите отдать им кота, госпожа?
— Что? Нет!
— Тогда идите со мной.
Он очень резко изменился, этот Стивен — из вчерашнего (и утрешнего) легкомысленного пустозвона вдруг превратился в юношу сосредоточенного, уверенного. И куда делось уже привычное подобострастие перед ведьмой? Когда я растерялась, Стивен откуда-то знал, что делать.
Он скомандовал, выйдя на крышу:
— За мной, госпожа.
И я пошла за ним. Что ещё мне было делать?
Гостиницу осаждала огромная толпа — на крыше людей стало и слышно, и видно. Разноцветные кляксы на ярких улицах солнечного города, они шумели, бурлили и скандировали: «Кота, кота, кота!» Сверкали пики, жезлы и лакированные трости. Несколько человек уже взбирались по винтовой лесенке — Стивен толкнул меня к стене, в тень. Потом прошептал:
— Госпожа, вы высоты боитесь?
— Нет, а что?
Он кивнул, схватил меня за руку и потащил к лестнице. Я уже говорила, что она винтовая? Прекрасная вещь для маскировки: никто не видит, стоит человек пролётом выше или нет. Так мы спустились на пару этажей, а потом нырнули в чьё-то окно — благо, комната была пуста. Жаждущие кота горожане промчались мимо.
— Стивен?
— Помолчите, госпожа.
После этого мы спокойно вышли из комнаты, так же спокойно прошли по этажу на парадную лестницу, оказались в иллюзии сумрачного сада. Стивен где-то раздобыл сложенные простыни и полотенца, сунул их мне и подтолкнул к неприметной двери среди цветущих яблонь. Там стоял такой пар, что я себя не видела, не то что других, а они, судя по звукам, были. Стивен за руку провёл меня по парильне, забрал полотенца с простынями, кому-то отдал, открыл ещё одну дверцу и толкнул прямо в толпу. Я на миг ослепла и оглохла.
— Кота, кота, кота! — звучало со всех сторон.
Вильгельм сидел под плащом тихо, а нас ведь толкали и орали прямо в ухо (наверняка и ему, и мне) просто оглушительно. Но никто не заглядывал под капюшон и как будто не обращал на нас внимания — толпа просто обволакивала нас, спеша то на лесенку, то к чёрному ходу, закрывшемуся за моей спиной, то к парадному входу в гостиницу, тоже закрытому. Я пыталась высмотреть Стивена, но вокруг были только разноцветные яркие платья — одежда, волосы, украшения, даже домашние питомцы, горгульи и химеры.
Потом мозолистая рука схватила меня за пальцы и буквально выдернула из толпы
— сначала к зелёной стене дома, покрытого мхом и плющом, дальше — в пустой узкий проулок, где мостовая была синей, и по ней шли иллюзорные волны прилива.
— Стивен?
— За мной, госпожа.
Ошеломлённая, с дрожащим котом на груди, как раз над суматошно бьющимся сердцем, я просто ничего не успевала придумать или спросить. Стивен тянул меня за руку, мы почти бежали, мимо проносились дома, волны, трава, поле, какие-то заросли наподобие тропических, — всё местные иллюзии.
За спиной ревели возбуждённые горожане.
Мне было страшно.
— Госпожа, не отставайте!
На груди затоптался кот, дескать, а ну живее, я не хочу тут оставаться! Наверное, он тоже боялся — вряд ли от возбуждения дрожал.
Я оглянулась последний раз, стиснула зубы и заспешила за Стивеном. Знает, наверное, человек, что делает? Я-то точно не знаю.
Город казался пустым — наверное, все отправились охотиться за котом. С каждой подворотни, с каждой стены на меня смотрела надменная морда Вильгельма, а сам кот прилип сейчас к моей груди и даже нос из-за плаща не казал. Качественно чёрный, кстати, так что вряд ли бы его заметили: горожане ведь искали рыжего кота.
О том, что помешает им при случае перекрасить Вильгельма обратно, я старалась не думать. Когда ты в последний раз бегал ещё в школе в восьмом классе (потом физкультурой выпускников не напрягали — «А то ещё растрясут все мозги», — как с усмешкой говорил брат), а фитнес-зал ты тоже игнорировал и нещадно пропускал уроки физкультуры в универе, бежать ой как тяжело. У меня быстро закололо в боку, я выдохлась, перед глазами замелькали красные точки, а вся праздничная кислотная яркость города теперь давила на голову невероятно.
— Сти… вен… Стой!
Но он и сам уже остановился — перед распахнутыми радужными воротами, за которыми начиналось небо. Точнее, иллюзия неба, если только Стивен не научился ходить по облакам. Но ступала в синюю пустоту я всё равно с опаской. Ещё бы, там внизу, в прозрачной дали даже шпили серебрились и деревья от ветра покачивались. Далеко-далеко внизу.
— Госпожа, — негромко позвал Стивен. — Идёмте же, скорее.
И кот по груди мне лапой как долбанул! Я зашипела от боли и пригрозила:
— Сейчас кто-то пешком побежит!
Кот не внял и ударил снова. Я представила, как отдираю его и запускаю прямо в синюю бездну неба. А потом, наверное, бегаю по всему городу от желающих получить награду за кота — кто знает, куда он упадёт? Это Вильку и спасло — я уже набегалась. Поэтому сейчас сглотнула, зажмурилась и наступила на ближайшее облако.
Ничего, конечно, не случилось: под ногами ощущался мрамор. Скользкий, правда, но идти можно.
— Госпожа! — прошипел Стивен.
— Иду.
В облаках тонуло здание, одноэтажное и вытянутое в виде полумесяца. Окна были раскрыты, в некоторых что-то вспыхивало, пахло озоном и почему-то земляникой. Запахи этого города меня вообще обескураживают. Какой-то праздник сладостей! Даже местная помойка пахла вроде бы лимоном. Странно это и ненормально.