Касательно обрядовой стороны, коллективных церковных служб здесь не проводили: верующие могли молиться дома или в храме, по собственному усмотрению. Странное упущение в плане пополнения казны. Впрочем, его успешно возмещали обряды благословения родившихся, вступающих в брак и умерших — обязательные и дорогостоящие. А еще, как я узнала, в церковную казну поступало личное имущество захлебнувшихся ведьм. Интересно, не получал ли доносчик от него определенный процент?
Я уже потеряла счет времени, когда Гирмас наконец вышел от Медора и снова пронесся по коридору, не удостоив меня взглядом.
«Не скучала? — поинтересовался Кай. — Я с новостями. Можешь не спрашивать у Медора, испытывают ли водой женщин из семьи правителя. Кстати, невеста аарцоха или его сына приравнивается к члену семьи. Так вот, их могут испытывать только по личному разрешению самого аарцоха. Если сочтет нужным. И Гирмас этим обстоятельством страшно недоволен. Требует — разумеется, в интересах церкви! — чтобы эту поправку к закону отменили. Упирает на то, что только в земной жизни существует неравенство, а перед светлыми силами равны все».
«Странная логика, — удивилась я. — Речь-то как раз о жизни земной. Испытывают ведьм здесь, а не на небе. Там, думаю, свои испытания».
«Как бы там ни было, теперь мы точно знаем, что Гирмас не зря торопился утопить тебя до помолвки. Сейчас-то ты под защитой закона, не думаю, что Хеллай согласится его отменить или изменить. А, забыл. Еще Гирмас требует отменить закон, по которому одну подозреваемую не могут испытывать дважды. Считается, вода оправдывает полностью, а он настаивает, что некоторые ведьмы умудряются уйти от наказания, обманув светлую стихию. Джен, он определенно копает под тебя».
«Да кто бы сомневался? — вздохнула я. — Самое простое объяснение — что он расчищает место рядом с наследником престола. Возможно, у него есть родственница среди знатных девиц. Или это дочь какого-то нужного ему человека. Смотри, Кай, насколько кстати оказался донос. Именно в день рождения Дженны. Гирмас откуда-то знал, что должна состояться помолвка, после которой он уже не сможет так просто от нее избавиться».
«Подожди, Джен, — остановил меня Кай. — Все очень любопытно с доносом. Снова встает вопрос, кто же автор. Я засомневался, что это Нелида. Смотри. Тот, кто его писал, не мог не знать, что девочек испытывают только с тринадцати лет. Донос оказался в руках Гирмаса утром в день рождения Дженны, иначе он не смог бы отправить ее в тюрьму прежде предполагаемой помолвки. Доносы бросают в ящик на стене главного храма. Выходит, либо его опустили туда ночью или рано утром, либо заранее — и тогда писавший знал, что бумагу не выбросят в мусор, а придержат до нужной даты. Как-то это слишком для тринадцатилетней девочки, не находишь?»
21.
Хотя кое-что Кай выяснил, я все равно решила поговорить с Медором. Но он был занят чем-то важным и попросил подождать. Выйдя из кабинета в гостиную, я устроилась с ногами на диване — благо платье для прогулок было не таким жестким и мнучим, как парадное.
«Кай, а сколько времени ты вообще можешь обходиться без меня? — спросила я, прикидывая возможности использования его в качестве шпиона. — В смысле, без притока свежей энергии?»
«Где-то сутки обычной жизни. Чтобы не тратить накопленное в запас для воплощения. Если компаньон умирает, мы переходим на энергосберегающий режим и понемногу используем накопления, пока ищем нового. Так что шпионить за Гирмасом или еще кем-нибудь при необходимости я смог бы. Хотя за это время мне не удастся ничего прикопить».
Ясно. Можешь, но без особого энтузиазма. Кто бы сомневался.
Выковыряв перо из диванной подушки, я щекотала им подбородок и обдумывала ситуацию, которая выглядела, мягко говоря, нерадостной. Что называется, почувствуй себя Марфой Собакиной[1]. Если Гирмас вознамерился от меня избавиться, вряд ли успокоится. Такие фанатики не сдаются. Не зря же он внаглую пытается изменить те законы, которые мешают ему это сделать. Мотивируя заботой о благе церкви и государства. Ну ясный перец, если ведьма станет женой правителя, какими бедствиями это может обернуться для всей Марны!
Предполагать можно было что угодно, но наиболее вероятной казалась версия, согласно которой личная ненависть Гирмаса к Медору наложилась на чисто практический интерес. Узнать бы только, для кого он старается, что за девицу хочет пододвинуть поближе к трону. Донос при таком раскладе особой роли уже не играл, это был лишь повод объявить Дженну ведьмой и утопить. Нелида его написала или нет, не так и важно. Она чисто технически не могла бросить донос в ящик ночью или рано утром — стража не выпустила бы ее из дворца. Если бы и выбралась, то мост поднят. Не вплавь же через ров. А чтобы сделать это раньше, требовалась чья-то подсказка. Тут Кай был абсолютно прав. В конце концов, написать этот чертов донос мог и сам Гирмас, даже не стараясь изменить почерк. Кто бы его заподозрил в подлоге?
«Кай, скажи, а на ком вообще может жениться наследник? Почему, например, не на принцессе из другой страны?»
«Джен, Марна — это остров. По размеру примерно как ваша Англия, но более удаленная от прочих населенных территорий. Сообщение с ними сложное и нерегулярное. Какие уж там заморские принцессы. Делится Марна на провинции, в каждой есть свой локальный правитель, но все они подчиняются аарцоху. Так что дочь какого-нибудь провинциального наместника ничем не выше тебя. Формально аарцох или его наследник могут жениться на любой женщине из высшего сословия, но ты же понимаешь, что в приоритете будут дамы из верхушки рейтинга».
Час от часу не легче! Получалось, что моей соперницей могла стать любая девушка знатного происхождения, а не только дочь кого-то из придворных. Да, Гирмас — мой явный враг, а вот тайных могло быть сколько угодно, подозревать можно было едва ли не всех. Я словно оказалась на минном поле, где каждый шаг грозил смертью.
Впрочем, у меня имелся миноискатель. Кай. Он чувствовал отношение ко мне окружающих и мог подсказывать, кто особенно опасен. Тэллу, к примеру, он одобрил, хотя и не без оговорок («все же будь с ней поосторожнее, Джен»). А еще мог заглянуть вперед и узнать вероятное будущее, которое вполне можно было изменить. Впрочем, он категорически отказывался рассказывать мне о грядущих событиях, если они не являлись смертельно опасными.
«Джен, человек не должен знать свое будущее, иначе его жизнь теряет смысл. Это как игра в карты, если заранее знаешь расклад. Выигрыш обеспечен, но пропадает вкус и азарт».
Тут я вынуждена была с ним согласиться. По-читерски знать события своей жизни заранее — как будто читать книгу, заглядывая на несколько страниц или глав вперед. Тем более, Кай видел в будущем только меня одну. Словно луч прожектора выхватывал из темноты мою фигуру, не касаясь того, что происходило рядом. Например, если бы мне предстояло умереть, он увидел бы место и узнал время. Ну и, разумеется, как это должно было случиться.
По правде, больше всего я боялась, что внезапно проклюнутся ведьмовские способности. Кто знает, как это будет. И смогу ли я их скрывать? Вдруг это что-то неконтролируемое, что бросается в глаза. Не хвост, конечно, вырастет, который неминуемо заметит служанка, но, может, что-то такое, чего вполне хватит для подозрений?
— Хорошо, что ты пришла, Дженна.
Медор вышел из кабинета, и вид у него был довольно мрачный. Приоткрыв дверь, он выглянул в коридор, снова закрыл ее плотно и сел рядом со мной на диван.
— Я сейчас разговаривал с Гирмасом. Похоже, твоя помолвка с Тэрвином вывела его из себя настолько, что он утратил границы реальности. Скорее всего, он рассчитывал на другую невесту для наследника. По какой-то причине удобную для него. Не буду скрывать, ты в большой опасности. Я поговорю с аарцохом, чтобы тот разрешил отвезти тебя в наш замок, подальше от двора.
— Но отец…
Он прервал меня жестом:
— Да, Дженна, там тоже опасно. И Гирмас может подослать кого-то. Но пробраться туда сложно, а я оставлю с тобой самых проверенных людей.