— Да так, сказка…
— Не знал, что ты любишь сказки, — парень присел рядом. Взмокший, но довольный.
— Не очень, но эта любопытная.
— Дашь потом полистать?
— Нет… не знаю, возможно, — замялась та.
Мэйсон покачал головой.
— Ты какая-то странная в последние дни. Все хорошо?
— Да, все нормально, — покачала головой девушка. Вот дела. Он далеко не первый, кто называется ее странной. — Не хочешь чего-нибудь перекусить?
— Хочу, — мигом согласился тот. — Но у тебя в холодильнике кроме творога и яиц ничего нет. С каких пор ты на диете?
— Не так давно… Там вроде макароны где-то лежали, я что-нибудь придумаю…
Мэйсон остановил ее за руку.
— А, может, чуть повременим? Давай просто посдиим немного, пообнимаемся? Мне кажется, я заслужил…
Его умоляющий тон и горящие глаза прекрасно давали понять, что просто сидеть он не намерен. Как и покидать ее этой ночью. Аманда понимала, что отказывать ему было бы верхом жестокости. Мэйсон и так уже которую неделю безответно стучался в воздвигнутую перед ним стену не зная причин ее появления.
Девушка же не представляла, что делать, если вдруг ее снова унесет в сон, когда тот будет находиться рядом. Вероятно, Мэйсон снова разбудит ее, но делать нечего. Умом она понимала, что выгонять его нельзя, но сердцем хотела как можно скорее остаться одной.
Выбора особого не было, так что этот вечер превратился в тихий семейный, от каких Аманда успела отвыкнуть. Они вместе приготовили ужин из того, что смогли откопать по полкам, поели, посмотрели кино и довольный Мэйсон, после полученных за отвагу и находчивость поощрений уснул сном младенца, прижимая к себе любимую девушку. А вот Аманде не спалось. Она чувствовала его размеренное сопение под ухом и мысленно ругала себя за нерешительность.
Если бы только Мэйсон знал, насколько противно ей было осознавать, что кроме стыда за себя она не испытала ничего другого. Видимо, это точно финал. Тянуть и дальше бесполезно. Может им просто нужно время, а может что-то окончательно поменялось в ней в тот момент, когда врачи объявили диагноз… А теперь еще и этот чертов Эридан, о котором она не может перестать думать…
Наутро проснувшись, Аманда вдобавок ко всему еще и поняла, что желанный сон не вернулся. Наверное, и слава богу, но разочарование оказалось сильнее облегчения. И Мэйсон сразу заметил перемены в настроении девушки, но добиться ответа не смог. Кроме того, выждав насколько это было возможно, после завтрака она вежливо выставила его за порог, наврав с три короба, что ей еще нужно заехать в морг и дописать кое-какие отчеты. Вряд ли тот ей поверил, но послушно ушел.
Испытывая все степени лицемерия и отвращения, Аманда снова погрузилась в “Чернильный дневник”, словно это как-то могло помочь ей ускорить события и дождаться следующей ночи. Если бы бедная книга могла, она бы уже давно сжалилась над читательницей и отправила бы ее на свои страницы, но увы…
Всемирная сеть паутины так же не обошлась без внимания. Аманда потратила несколько часов на поиски какой-либо информации о чрезмерно реальных сновидениях и перемещении сознания в пространстве. В интернете чего только не было, но только одно хоть как-то состыковывалось с тем, что сейчас с ней происходило — проекция астрального тела.
Теорий на эту тему существовало множество: одно другого невообразимей, но все же девушка сумела найти сходства. Да, в большинстве теорий гласит, что астральное тело путешествует во снах своеобразным эфемерным состоянием, а не как в данном случае телесным и слишком уж реальным, но… возможно, это оно и есть? Может, какая-то ее часть… чего-то… способна на подобные финты… Правда, полученная информация все равно не отвечала на главный вопрос: реален ли Эридан или лишь продукт ее мозга?
Нескольких часов перекапывания интернета прошли впустую. Аманда по-прежнему не могла ни на чем сконцентрироваться, кроме как на “Чернильном дневнике”. Да и на вранье утром дело не ограничилось. К обеду девушка позвонила на работу и наигранно хриплым голосом с попеременным кашлем сообщила, что сильно заболела, так что на ближайшие несколько дней её придется кем-нибудь заменить.
Эта ложь была встречена без сомнений. Все хорошо знали Аманду как трудолюбивого человека, не позволяющего себе праздных прогулов, так что пожелав скорейшего выздоровления, мужчина на конце провода несколько раз повторил на прощание, чтобы она усердно лечилась.
Несколько дней было выиграно, но удовлетворения девушка не испытала. Наоборот, она чувствовала, как вся ее жизнь медленно рушилась. Она лжет парню, лжет коллегам, прогуливает работу и из-за чего! Потому что ее, как последнюю наркоманку, затянул противоестественный сюрреалистичный сон? И теперь она каждую ночь ждет новой дозы?
Если так пойдет дальше, очень скоро кто-то окажется в белой комнате и в смирительной рубашке… А что самое противное, прекрасно понимая и осознавая уровень грозящих последствий, Аманда все равно не могла выпустить из рук проклятый “Чернильный дневник”. Одержимость. Стадия номер один.
Ближе к вечеру до нее дозвонился Томас, который наряду с Мэйсоном вчера оставил ей порядка пяти голосовых сообщений. Разговор длился недолго, что удивило Аманду. Она знала друга достаточно хорошо и ее мгновенно напряг тот факт, что он не стал ни о чем расспрашивать или задавать наводящие вопросы.
Но Томас был бы не Томасом, если бы так просто сдался, и девушка это поняла, когда через какое-то время ей начали долбиться в дверь. Друг стоял на пороге и не один. С супругой, коротко стриженной русоволосой Меган. В облегающем вечернем платье.
— Вообще-то, у меня снова работает звонок, — недовольно заметила Аманда.
Видимо, это было не столь важно.
— Собирайся, — бодро заявил ей Томас.
— Не поняла.
— Собирайся. Мы едем в клуб. Тебе надо развеяться, а это… — Томас выхватил из ее рук “Чернильный дневник”. — Пускай пока побудет у меня.
— Верни сейчас же! — запротестовала девушка, пытаясь отобрать книгу. — Это не твое! Отдай! Отдай, кому говорю!
— Ты себя-то слышишь? — покачал головой тот, переглянувшись с женой и передавая той “дневник” на сохранение. — Ты не вопила так даже когда я пролил кофе на твою аттестационную работу! Эта книженция плохо на тебя действует. Одевайся. Быстро.
— Не поеду я никуда. Не хочу. Я устала и хочу спать, — не унималась Аманда.
— Ага, так я тебе и поверил, — обреченно вздохнул Томас. Он повернулся к супруге. — Меган, радость моя, приведи ее в божеский вид, а то она до утра будет отнекиваться. У нас внизу такси на счетчике. Я не собираюсь переплачивать.
Несмотря на отговорки, визги и категорические отказы, Аманда сдалась под их натиском. С одним Томасом она еще могла бы справиться или на крайний случай грубо послать, но Меган, несмотря на хрупкую внешность, в требовательности и несгибаемости опережала мужа на много шагов вперед. В итоге, одетая в короткое черное платье с переливающееся блестками и с наспех подведенными глазами, Аманда уселась в желтый седан с шашечками.
Аманда надеялась, что посидев немного с ребятами, сможет незаметно ускользнуть обратно домой, но не тут-то было. Томас видимо сговорился с Меган и они оба не оставляли девушку ни на минуту. Даже в туалет та не ходила одна. К тому же, “Чернильный дневник” по прежнему был надежно спрятан в закромах сумки друга, добираться до которой ей пришлось бы непосредственно через самого хозяина.
Понятно, что этот вечер был устроен с определенной целью — растормошить ее. Видимо, Томас считал, что немного музыки и танцев не повредят молодой девушке с ранней стадией расстройства и страдающей галлюцинациями. Просидев почти час насупившись, Аманда сдалась и позволила затащить себя на танцпол, а еще спустя пару часов попивала третий по счету коктейль под недовольный взгляд друга. Да, ей был нежелателен алкоголь, но и танцы тоже не входили в первые пункты хит-парада разрешенных ей врачами удовольствий.
Поставленной задачи друзья добились, Аманда смогла забыть и о “дневнике”, и о Эридане. Духота и долгий перерыв сделали свое дело — она попросту опьянела. Так что немногим позже полуночи они втроем снова сели в такси. Правда, когда Томас узнал, что для всех остальных подруга резко “заболела”, не позволил ей возвращаться домой. Тем более в таком состоянии. Кто знает, что может случиться, а у Аманды ко всему прочему еще и появилась дурацкая привычка не брать трубку.