Леди Лунной Долины
Раз, два, три, вальс. Начинается ночь.
Твой неизвестный партнер открывает глаза
Шелк или кружево, свечи. Сомнения прочь,
Ты сделал шаг на пути, где обратно нельзя.
Что тебя гонит под золото бледных огней?
Что заставляет дразняще кривиться твой рот?
Леди — твой бархат ночной и изгибы теней,
Сэр — для дуэльных клинков этот город вас ждет.
Проклятые игры проклятого рода.
И эхом в глазах бесконечная правда,
И цепь на плечах дерзким знаком «свобода»,
И пепел осыплется словом «не надо».
И вечные истины — фишка в три хода,
Проклятые игры проклятого рода.
1
Высокий темноволосый мужчина плотнее задернул шторы на окне, потом вернулся к огромной кровати, на которой лежала светловолосая девушка. Внимательно вгляделся в ее лицо, ее ресницы чуть подрагивали, она продолжала спать. Он поправил ее растрепавшиеся волосы, медленно провел по чуть видному шраму у виска, под его пальцами шрам исчез. «В общем, не плохо», — подумал мужчина, «вот только ребра медленно заживают». Он откинул одеяло, привычно положил руку на бинты, скрывающие место перелома, постарался ускорить сращивание. Девушка чуть шевельнулась и застонала. Он тут же переместил руки ей на виски:
— Нет, спи, еще спи. Еще рано тебе просыпаться… — попутно он удалил остатки ее воспоминаний, заменив их на нужные ему. Потом он взял кружевную ночную рубашку и бережно натянул ее на спящую девушку:
— Спи, дорогая, спи… Сегодня будет трудная ночь…
* * *
Я открыла глаза и постаралась сфокусировать зрение. Темное небо и звезды. Подозрительно большие и правильные звезды. Присмотрелась еще раз, чуть повернула голову… Фу… Лежу на кровати с пологом, полог темно-синий и со звездами. Из окна льется яркий, но какой-то мертвенно-холодный свет. Где я? Как здесь оказалась? Ничего не помню… Хочу повернуться и встать, грудь тут же пронзает резкая боль, вызывающая у меня стон.
— О, миледи, вы уже очнулись? Я сейчас позову милорда, — пожилая женщина в высоком белом чепце и белоснежном фартуке на темном платье склоняется надо мной, а потом быстро выходит за дверь. Через мгновение дверь открывается снова, пропуская высокого красивого черноволосого мужчину.
— Дорогая, вам уже лучше?
— Вы кто? — шепчу я, вглядываясь в мужчину и не узнавая его.
— Вообще-то с некоторых пор, я ваш муж, леди Элен, — он берет мою левую руку и указывает на ажурный золотой браслет, плотно обхватывающий запястье. И что это значит? Я продолжаю непонимающе смотреть на него… И тут до меня доходит, что я не помню, как меня зовут… Наверно это очень ярко отразилось на моем лице, потому что мужчина вдруг изменился в лице, присел на край кровати и начал поглаживать мою руку:
— Вы только не волнуйтесь. Просто ваша карета перевернулась, вы ударились головой. Постепенно память должна вернуться.
Я закрываю глаза и пытаюсь хоть что-то вспомнить… Дождь на стекле передо мной, какие-то черные длинные палочки болтаются из стороны в сторону, на несколько мгновений убирая воду со стекла… Тонкие холодные пальцы касаются моих висков, и так невнятная картинка исчезает, заменяясь на вид из бокового окна кареты, частично занавешенного бардовыми шторками. Громкое ржание лошадей, рывок, мир переворачивается…
— Элен, вам надо поесть, Марта приготовила бульон. Позвольте, я помогу вам сесть, — лорд бережно приподнимает меня под спину и поправляет сзади подушки. Я невольно морщусь от неосторожного движения, отзывающегося острой болью в ребрах.
— О, извините, — его рука скользит под одеяло и накрывает болевую точку, мягкое тепло струится под кожу и смывает боль, — сейчас станет легче. У вас были сломаны два ребра, но сейчас уже почти все зажило, боль тоже скоро перестанет вас беспокоить.
Он убирает руку и подносит мне тонкую фарфоровую чашку, из которой доносится упоительный запах бульона. И только тут я понимаю, насколько я голодна.
— Осторожней, не обожгитесь, — я делаю осторожный глоток и потом решительно забираю чашку. Делаю еще несколько глотков… О, как хорошо…
— Лорд…
— Лорд Рандольф Гриффинус, — приходит мне на помощь мужчина и представляется.
— Лорд Гриффинус, прошу прощения, но я действительно ничего не помню… Вы не могли бы…
— Хорошо, Элен. Вы допивайте бульон, а я пока постараюсь вам кое-что напомнить… Вы происходите из древнего дворянского рода, но, когда вам было года три, ваших родителей обвинили в государственной измене, лишили всех привилегий, титулов и имущества и казнили. Ваш отец успел подписать брачный договор, и благодаря этому вы остались живы. С трех лет вы жили при монастыре святой Омелии.
— Я ничего не помню… — прошептала я, ужасаясь абсолютной пустоте в голове. Лорд забрал у меня опустевшую чашку, и взял меня за руку.
— В монастыре вас жило двенадцать воспитанниц, примерно одного возраста, со сходными судьбами… — откуда-то издалека вдруг выплыли высокие серые каменные стены, группка девочек в серо-голубых платьицах и синих фартучках… Но ни одного лица — только размытые силуэты…
— Из вас готовили отличных жен, образованных, воспитанных, послушных… — лорд продолжал гладить мою руку, картинки воспоминаний становились ярче и четче. Вот какой-то класс, черная грифельная доска, на ней какие-то цифры и знаки, потом урок танцев и я кружусь в паре с какой-то девочкой… Она вдруг показывает мне язык и говорит: «А шимми танцуют совсем не так!» Я вздрагиваю, что такое шимми? Лорд отпускает мою руку:
— Элен, на сегодня достаточно… Вы еще слишком слабы, выпейте отвар и спать. Если завтра будете себя хорошо чувствовать, я провожу вас на прогулку в сад.
Он помогает мне лечь, придерживая под спину, укрывает одеялом, отводит непослушные прядки с лица, касается пальцами висков… Я засыпаю… Какое же слово я хотела спросить?…
* * *
Мужчина зашторил окно, медленно вернулся к кровати, уселся в кресло, стоящее рядом. Насколько бы проще было ее контролировать, если бы он мог разделить с ней постель… Но он не хотел ее пугать. И так времени оставалось совсем мало. Клан признает ее Леди, только если она родит ему наследника… И понести она должна в ближайшие две недели… А он до сих пор не может справиться с ее памятью, все время что-то вылезает… Мужчина склонился над спящей девушкой, до чего же хороша, задумчиво провел пальцем по щеке. Потом приложил руки к ее вискам, убирая непрошенные сны и подменяя их картинками из жизни в монастыре…
* * *
Громкий бой часов где-то неподалеку разбудил меня. Сколько было ударов, я сосчитать не успела, но их явно было много… Я потянулась, открыла глаза, испугавшись в первый миг незнакомой обстановке, но потом вспомнила высокого лорда, монастырь… Все в моей памяти было какое-то неявное и размытое… Он, вроде сказал, что я ударилась головой, и что это пройдет… Ой, а еще он сказал, что он мой муж… Не помню, ничего не помню…
Я спустила ноги с кровати и медленно встала, сделала несколько осторожных шагов. Голова вроде не кружилась, да и чувствовала я себя вполне сносно. Отворилась дверь и вошла пожилая служанка. Как же ее звали? Марфа? Нет, Марта! Точно, Марта!
— С пробуждением, миледи! Как вы себя чувствуете? Вам завтрак подать сюда или вы спуститесь в столовую, милорд уже там.