Но его сыну не до дипломов, скорее всего, он напрочь забыл о выпуске новых пилотов.
Он откинул край гутры молочного цвета и зашел в зал, встречаясь с молчанием студентов. Еще студентов…Сейчас им предстоит последнее перевоплощение.
— Ас-саляму алейкум, — произнес он.
И эта арабская речь положила начало новой жизни. В небе. В должности второго пилота. Вирджиния затаила дыхание, широко открыв глаза и боясь пропустить малейшее движение Мухаммеда. Он вызывал поочередно каждого, поздравляя и вручая диплом со значком в виде крыльев.
Она провела рукой по золоту шеврона на рукаве своей формы, специально пошитой для нее. Для первой женщины — пилота. Форма для нее отличалась тем, что подчеркивала ее тонкую талию. И вместо галстука на шее был завязан красный платок — все тот же символ “Arabia Airline”. И обязательно фуражка, которую сейчас она держала в руках. Потом она выйдет на улицу, подкинет ее в воздух и закричит от радости.
— Вирджиния Фернандес, — голос Мухаммеда стал мягче, — прошу, мисс пилотесса.
Она слышала, как захлопали присутствующие в зале. Так же сильно стучало ее сердце. Гордо держа осанку, девушка встала и направилась к Мухаммеду.
Он всегда относился к ней с добротой, и дело было не в ее отце. На нее возлагалось много надежд. Новый рекламный ход, который мог дать старт дальнейшему обучению женщин на пилотов.
— Когда-нибудь, Вирджиния, я создам чисто женский экипаж, — улыбнулся Мухаммед, — в Дубае есть женское такси, женские вагоны метро, но нет самолета для женщин. Я надеюсь, в будущем ты возглавишь его.
Хорошая перспектива для работы в этой компании.
Он протянул ей диплом, и она с легкостью взяла его. Ее руки не дрожали. Они никогда не дрожали. Она была дочерью своего отца.
Но рука Мухаммеда дрогнула, когда ему нужно было приколоть значок в виде крыльев с надписью «Второй пилот. Вирджиния Фернандес» ей на грудь:
— Аллах, — произнес он, смущаясь. Он не подумал о том, каждый год прикалывая такие значки своим студентам… мужчинам.
Вирджиния улыбнулась и протянула ему диплом обратно — как поднос для значка. Она родилась здесь, она слишком хорошо знает их правила:
— Я сама приколю его.
Мухаммед положил значок на твердый диплом, и девушка взяла его.
Ее значок, ее гордость. Папина гордость. Пять лет пролетели быстро.
Все это время она практически не жила на земле. А теперь она вообще забудет, что такое земля.
Она обвела взглядом зал, встречаясь глазами с отцом. Даниэль Фернандес Торрес не мог пропустить этот важный день. Он всегда был с ней. Скоро он обнимет ее, крепко прижимая к себе, как самое ценное, что есть в его жизни. Но еще есть мама и Кристиан. И хотя в этот день они не здесь, он обнимет ее крепко за всех.
Мухаммед махнул рукой, подзывая к себе Фрэнка, и тот засеменил по сцене к своему боссу:
— Я слушаю.
— Фрэнк, — шепотом произнес Мухаммед, — Аллах привел эту девушку к нам в авиакомпанию не просто так.
Помощник выдохнул и наклонился к боссу. Он уже привык к религиозности начальника настолько, что уже не замечал имя Аллаха в разговоре с ним.
— Мне пришла в голову прекрасная идея, как избавиться от моего сына в кабине пилотов, навсегда прекратить его полеты и спустить на землю.
Фрэнк даже поднял седые брови, не имея представление о ходе мыслей Мухаммеда, но молча ждал продолжения.
— Сделай так, чтобы все рейсы Вирджинии Фернандес ставили вместе с Саидом до тех пор, пока он не покинет самолет.
— Бог мой, — прошептал Фрэнк, покосившись на девушку в форме. Она уже заняла место в зале, любуясь значком. — Мусульманин в одном помещении с женщиной? Саид придет в ярость.
— Вот и хорошо, — кивнул Мухаммед, — придет в ярость, покинет самолет и займется делом на земле. Здесь дел для него хватит.
— Даниэль Фернандес вам этого не простит…
— Девушке ничего не угрожает, она в полной безопасности. Может быть, ей придется потерпеть несносный характер моего сына, но я думаю, это ненадолго. Саид не задержится в одной кабине с ней. Это харам. Аллах все видит, — последние слова Мухаммед произнес с улыбкой.
— А если она первая не выдержит? Вы недооцениваете характер вашего сына.
— Она дочь Даниэля Фернандеса, она выдержит даже больше, чем характер моего сына.
Фрэнк кивнул. Идея казалась безумной, но почему не испробовать все средства? Он уже мысленно отдал приказ в центр планирования полетами, и в его мыслях Саид Шараф аль — Дин разозлился, как сам Дьявол. Так и будет. Пару полетов в одной кабине с девушкой, и крик Саида услышат все сотрудники аэропорта. Он мысленно посочувствовал Вирджинии. Она первая примет на себя этот удар.
Фрэнк не желал ей зла. Просто она становилась пешкой в чужой игре. Игре, где деньги имеют большое значение, где семейное дело стоит на первом месте и бизнес диктует свои правила.
Молодые пилоты выбежали на душную улицу, кинули фуражки в небо и восторженно закричали. Это была традиция — встречать свою летную карьеру криком в небо.
Вирджиния поймала свою фуражку, щурясь от яркого света. Хотелось уже бежать в центр полетов и узнать свой график. Но Мэт остановил ее, схватив за руку:
— Сегодня вечером праздник в Вайт клубе, мы обязаны быть там!
— Сначала узнаю свой график, а потом праздник.
— Джини, — он притянул ее ближе к себе, всматриваясь в голубые глаза, — к черту праздник и график. Давай проведем эту ночь на берегу Персидского залива. Ты и я. Одни. Ты выйдешь за меня замуж?
Она совсем забыла, что настало время для ее ответа. Пять лет учебы позади. Она обещала ему дать его сразу, как получит диплом по окончании университета.
Жаль, что сейчас они разойдутся по разным экипажам, и каждый полетит в свою сторону. Жаль, что это будут разные самолеты. Но если любишь человека, то даже самая дальняя страна и километры расстояния не станут преградой.
Она уже собралась ответить ему, как ее перебил родной голос:
— Я горжусь тобой и у меня есть для тебя подарок.
Вирджиния обернулась, взглянув на отца. Внезапность — это конек Даниэля Фернандеса. Он протянул ей красную коробку, и брови девушки выгнулись дугой:
— Боюсь открывать, — но нетерпение взяло свое.
Она распахнула футляр. На красном шелке лежала пара ключей на брелоке в виде самой высокой башни планеты. Стразы на Бурдж Халифе заиграли свою мелодию блеска на солнце, ослепив ее:
— Новая машина? — прошептала девушка, прикоснувшись к ключам.
Зачем ей машина? Ее Тойота не так плоха для этого города.
— Сюрприз, — улыбнулся Даниэль и схватил дочь за руку, уводя за собой. — Я хочу, чтобы ты сама нашла тот замок, от которого эти ключи.
Вирджиния засмеялась, ни на секунду не отставая от отца. Она любила его игры. Мама тоже была от них в восторге.
— Город такой большой, — произнесла она, — я буду искать полжизни.
— Я подскажу тебе, — он подмигнул ей, — садись в машину.
Да уж, папа не меняется с годами. Все такой же молодой и задорный.
Энергии в ее родителях хватит на целый Дубай. Им с Кристианом повезло иметь такую семью. Всегда улыбка, всегда любовь. Родители даже ругались смешно. Они не умели ругаться совсем. А говорят, что они делали раньше это очень часто. Люди врут. Они просто завидуют.
Сев в машину отца, Вирджиния вспомнила, что совсем забыла про Мэта. Еще не разъехались, а уже далеко друг от друга.
Она теребила в руках коробку, слушая арабскую музыку по радио, вдыхая запах кондиционированного воздуха вперемежку с бахуром.
Запах востока, запах, который стал ей родным. Она родилась в Дубае и впитала в себя любовь к этому городу. Приняла все правила мусульманского мира. И даже азан, голос, призывающий к молитве, как арабская вязь, въедался в душу и заставлял закрыть глаза и наслаждаться этим пением.
Но она христианка, и арабский мир не отнял любви к ее Богу, праздникам Рождества, Нового года и Дня Благодарения. Разница лишь в том, что все смешалось. И хотя она старалась держаться подальше от мусульманского Дубая, но все равно имела друзей, чья религия была отличной от ее.