Первым пошел Петр, как лидер, он видимо был обязан показать пример.
Когда он сунул бесстрашно руку в огонь, то все задержали дыхание, может и он сам боялся, однако, рука осталась в огне, а за чашей открылся проход. Затем он окунул руку в воздух, перед этим правда внимательно изучил ладонь, но там не оказалось ожога, по его словам огонь для него был словно бутафория, тепло и не более.
Алтарь воздуха также принял его, чем вызвал одобрительный гул у американцев, видимо у них мало было обладателей двух стихий. Окрыленный Петр прошелся по остальным алтарям, но больше никто его не принял, он немного подумал и встал в стихию огня. Я поймал взгляд ретивого парня, он тоже заметил, что каменная плита, что открывает проход отходила с разной скоростью. На огне плита отошла значительно медленнее, чем на воздухе, там она будто автоматическая дверь в супермаркете, отъехала в сторону без промедления.
Каждый опускал руки в разные чаши и с каждым разом я все больше убеждался в правильности своего замечания – у всех двери открываются с разной скоростью.
Постепенно народ проходил тестирование, определялся с тем по какому пути им пойти. Первым у кого открылся центральный проход был ЧЁ. Стоило ему опустить руку в центральную чашу, как дверь дернулась, будто заржавела, а затем неспешно стала отодвигаться. Все вокруг закричали радостно, будто это им выпал такой уникальный случай. Не знаю почему, но я их радости не разделяю, за той дверь как и за всеми прочими темнота, не понятно что там дальше.
– А куда пойдут те, у кого не будет магического дара? Или таких не бывает? – спросил я у рядом стоящего мужчины.
– Не знаю, – ответил тот. – Вроде бы таких еще не было.
Я посмотрел, вообще-то люди других наций стоят в сторонке не просто так, то один, то другой вклинивался в наше тестирование, он быстро подходил к чашам и опускал как и все руку, но ничего не происходило. Не у всех так было, но у большинства. Не понимаю отчего такая градация, о-о, вот у нас первый, тот у кого ни одного чаша не отреагировала, не повезло девушке лет двадцати, стоит с растерянным видом, крутит головой, пытаясь найти поддержку, но все отводят глаза, каждый думает, я тебе ничем помочь не могу, не подходи ко мне. У несчастной потекли слезы, начала плакать, плечи все сильнее стали трястись. Я глянул на Петра, но тот также как и все стоит растерянный, не знает что делать и как ей помочь, в его взгляде есть желание помочь, но той жертвенности, которую он хочет видеть в других, у него нет. Такое ощущение, что он готов помочь, если это ему не будет ничего стоить, либо выгода во мнение окружающих будет перевешивать затраченные усилия, «работа на репутацию», пришла мысль.
От толпы «неудачников» вышла женщина и обняла нашу несчастную, та еще громче заплакала, хотя «неудачники» более стойко принимали тот факт, что они не маги. Вот тоже вопрос, а в какой момент плачущая девушка перестала быть «нашей». Когда у нее не обнаружился дар магии? Когда наш лидер мысленно от нее отгородился и она стала как бы не нашего поля ягода? Или когда каждый из нас отвел глаза и не пожелал ей помочь? Хотя бы словом, утешить, успокоить. Какое-то дурацкое тестирование для всех выходит стало важнее того родства, о котором не так давно говорили. Вместе мы сила! Ага, как же. Пока ты полезен, то держись рядом, а если нет, то пошел прочь.
ЧЁ в гордом одиночестве стоит возле центральной чаши. Бросает насмешливые взгляды на других, как же у него уникальный дар, что смог открыть центральную плиту.
Подошла моя очередь.
Как и все сунул руку в чашу с огнем, ожидая, что как у многих огонь начнет обжигать кожу. Некоторые хитрецы рывком заносили руку и быстро убирали, если волосы на руке опалялись, то значит огонь не принял, ведь у тех кого он принимал, ни один волосок на коже не обгорал. Немногие получали настоящий ожог, пытаясь все же убедить огонь с ними сотрудничать, чем-то людям нравится стихия огня. В моем случае пламя ласково коснулось моей руки и будто под слабым ветерком стало ластиться к руке. В очереди стихии огня одобрительно загудели, мол, новый брат.
Чаша с воздухом также меня приняла, поднялся ветерок, что как бы перебирал моими пальцами. Маги воздуха обрадовались и с вызовом посмотрели на огневиков.
Дальше я как и все прошел мимо центральной чаши, и опустил руку в воду. Что ж, магия воды мне тоже доступна. Правда я не смог засечь какая из плит быстрее открылась, вроде бы все они открывались с одинаковой скоростью.
Магия земли также меня приняла. Окружающие обрадовались, но уже всем понятно, что дальше мне идти тестировать центральную чашу. Под наступившую тишину и внимание многих сотен глаз я прошел к центральной чаше и опустил руку. Каменная плита без проблем открыла проход, при том не так лениво и ржаво, как у ЧЁ. В его взгляде заметно, что его это задело.
– Куда встанешь? – спросил ЧЁ.
Я посмотрел по сторонам и пошел к той, что не прошла тестирование.
В толпе «неудачников» на меня посмотрели с удивлением и недоверием, мол, что я делаю среди них, ведь я не такой.
– Ты можешь встать куда хочешь, – сказал Петр, когда подошел поближе.
– Я знаю, – ответил я.
Во взгляде девушки, что не прошла тестирование затаенная надежда, что я с ней останусь, ведь она тут единственная русскоговорящая, ей совсем одиноко.
– Тогда почему? – спросил ЧЁ.
Я посмотрел ему в глаза, в них надменность и не скрытая усмешка.
– Я не знаю кто я и что, – ответил я. – Не зная прошлого очень тяжело оценивать свои возможности. Какая-то часть меня говорит, что путь мага это легкая дорожка.
– Вот именно, – вставил ЧЁ.
– Но голова подсказывает обратное.
– Поясни, – попросил Петр.
– Жрец сказал, что магия это сильный аргумент.
ЧЁ и Петр кивнули, а все остальные стоят молча, боясь пошевелиться, не хотят помешать разговору.
– Также они сказали, что магия здесь основана на энергии душ, – продолжил я. – А потому ее тратить нельзя.
– Дурак что ли? – вскрикнул ЧЁ. – Магия позволит тебе нанести удар первому по монстру, а не бежать на него с кулаками. Это как раз и позволит тебе выжить, идиота кусок.
– Не стоит переходить на грубость, – пожурил Петр.
– Я не в обиде, – отмахнулся я. – Просто сказанное жрецом и эти чаши у меня в голове не соединяются.
– ЧЕГО? – громко спросил ЧЁ.
– А того, – ответил я. – Сами посудите, сначала у нас забирают всю память. Что-то я помню, но не знаю откуда и что это значит. Тяжело опираться на такую память и разбирать что к чему. После этого нас выталкивают из храма, где мы могли бы договориться и понять друг друга, но нас выбрасывают, при этом калеча нещадно. И оказываемся мы именно там, где раздают способности к магии, той самой, что источает душу, по сути единственное, что у нас есть, ведь тела больше не являются чем-то нашим.
– И? – поторопил меня Петр.
– Погоди, я начинаю понимать о чем он, – ответил ЧЁ. – Это тестирование буквально нам вручает оружие в руки, говоря, что мы можем идти и убивать. Но справедлива мысль, что оружие нужно именно на войне, а не мирной жизни. Так что велика вероятность, что именно на этих тропах, или что там, нам придется использовать магию, чтобы себя защитить. Да, мы можем стать сильнее, видимо этого от нас и требуют, но также верно и то, что там будут воссозданы ситуации при которых эта самая магия и понадобится. Короче говоря, нас стравливают.
– Хм, – Петр задумался.
– А ты молодец, малец, – похвалил меня ЧЁ.
Я сделал вид, что не услышал, что его немного задело.
– Питэ, – поторопил кто-то из англов нашего лидера.
– Ребят отойдем, ты тоже, – сказал Петр нам и девушке, что не прошла магическое тестирование.
Мы отошли на десяток метров, уединиться в такой толчее невозможно, отошли подальше от русскоговорящих и только.
– Я рад, что вы оба пытаетесь включать голову, – произнес Петр, – но к сожалению, вам не хватает опыта и коммуникации, вы оба сторонитесь людей, не идете на контакт, поэтому много не знаете.