Джеффри закрылся от света локтем и издал театральный вопль:
– О! Осторожнее, дорогая, так много света я не просил.
Женщина бросила на него непроницаемый взгляд, наполовину задвинула шторы и направилась к буфету, чтобы зажечь лампу.
Кристи стоял в дверях, пока его друг обследовал комнату, изучая содержимое шкафов.
– Должно же здесь быть хоть какое-то спиртное!
– Сомнительно, – улыбнулся Кристи. – Твой отец перестал пить, когда заболел.
Джеффри скривился:
– Надеюсь, хоть в кухне-то найдется бренди или что-нибудь вроде того.
В коридоре послышались шаркающие шаги, и все повернулись к дверям. В комнату вошла домоправительница, увидала их и в смущении остановилась на пороге.
– Миссис Фрут! – радостно вскричал Джеффри. – Клянусь кровью и плотью Спасителя, вы не очень-то изменились! – Старушка в испуге отступила на шаг. – Что? Вы не знаете, кто я? Я же Джеффри!
Она прикрыла левое ухо.
– Джеффри? – дрожащим голосом произнесла старая экономка, неуверенно улыбаясь. – Слава Богу, это вы… А то, я уж было подумала, что вы… ваш отец.
Джеффри ударил себя в грудь воображаемым кинжалом.
– Только не говорите, будто я похож на этот унылый труп там наверху, моя милая старушка! – игриво воскликнул он. – Не говорите так больше, слышите!
– Что? Труп?
Она прижала ладони ко рту и в страхе уставилась на него.
До Джеффри дошло наконец, что она глуха.
– Он умер! – почти крикнул он. – Старый хрен околел!
В глубочайшем изумлении он наблюдал, как сморщенное лицо миссис Фрут искажается горем.
– Господи, она с ума сошла, – недоуменно сказал он, поворачиваясь к Энни и Кристи. – Она же и вправду жалеет о нем! – Он обнял поникшие плечи экономки. – Ладно, ладно, старушка, довольно. Ступай-ка лучше и принеси нам немного бренди. Понимаешь – бренди?! И себе налей капельку, чтобы поднять настроение.
Он развернул миссис Фрут и слегка подтолкнул ее к двери.
Едва оправившись от шока, Кристи устремился за ней, но Энни оказалась проворней.
– Побойся Бога, Джеффри, – произнесла она напряженным тихим голосом и торопливо вышла в холл. Звук ее удаляющихся шагов смешался со всхлипываниями миссис Фрут.
– Зачем ты это сделал? – спросил Кристи, скорее ошеломленный, чем рассерженный.
– Сделал что?
Джеффри, как ни в чем не бывало, облокотился о раму высокого окна. Он выглядел совершенно довольным собой. Чтобы привлечь внимание Кристи, он засмеялся своим высоким неестественным смехом.
– Нет, ты посмотри только на этот двор и все прочее! С ума сойти можно… Я не думал об этих местах ни единой минуты с тех пор, как уехал отсюда! Не вспомнил ни разу за все двенадцать лет – клянусь тебе. А сейчас – надо же – гляжу кругом, и чувство такое, будто и не уезжал никуда… Я помню каждый закоулок, каждый предмет обстановки, каждый блик света…
Он потянулся всем телом, уставившись в пространство. Казалось, он уже не помнил только что сказанных слов.
– Твой отец несколько запустил дела, – заметил Кристи, понимая, что не сообщает и четверти правды.
– Отчего так? Из-за болезни?
– Нет. Болезнь обострилась только в последние несколько месяцев. Просто он потерял интерес к жизни.
– Ха! А я-то думал, что у нас с ним нет ничего общего.
Кристи смотрел на друга с возрастающим ужасом и смятением.
– Имение приносит хороший доход. Мне говорили об этом, но твой отец никогда не пытался вкладывать деньги во что-то прибыльное. И теперь фермы арендаторов в самом плачевном состоянии, коттеджи…
– А что же он делал с деньгами?
– Клал в банк, надо думать. Ты мог бы здесь сделать немало добра, Джеффри. Холиок старается изо всех сил, но он всего лишь…
– Сколько здесь? Сколько денег?
– В поместье? Трудно сказать. – Джеффри глядел на него с недоверием. – Он никогда не посвящал меня в свои дела.