Инира заглянула в конец списка. Обезьяна.
— Способы вычисления требуемой силы и пропорции… — следующая часть лекции была посвящена тому, что они высчитывали недостающую для заклинаний силу исходя из размеров собственного дара. Инира мрачно смотрела на свои вычисления. По всему выходило, что для нее даже обезьяны будет маловато.
— Второй способ состоит в объединении двух магических сил, то бишь работа в парах, — льер бегло просмотрел их ответы, и скривился. Не то они наделали ошибок, не то дары были слишком слабыми. — Действует, само собой, только при постоянном контакте, а потому временно. Для объединения так же используется пентаграмма, колдовать необходимо в центре. Ну, кто готов показать нам свои таланты? — Оноре просто светился от удовольствия, оглядывая студентов. В воздух поднялось несколько рук, на которые он, впрочем, не обратил внимания. У Иниры неожиданно засвербело в солнечном сплетении. Мир внезапно сузился до узкого коридора между ней и льером. Дар набатом ударил в голову, едва не разорвав ее на тысячу осколков. — Леди Омбре?
По настоянию лорда-директора во всех документах была записана именно эта фамилия.
— Я… Боюсь, мой дар слишком слаб, — Инира с трудом ворочала языком. Тело казалось чужим.
— Ну, дорогая, для этого есть я, я помогу вам, — с плохо скрытым торжеством Оноре подхватил ее под локоть и практически вытащил к небольшому пятачку у доски. В каменный пол была заранее встроена классическая пентаграмма. Девушка встала в центре, с нарастающей паникой уставившись на Отишу, которая с таким же ужасом смотрела на нее. Остальные ничего не замечали, слишком увлеченные возможностью практического занятия после полутора месяцев нудных лекций.
— Попробуем что-нибудь простенькое, например, искру? — тоном доброго дядюшки, в котором проскальзывали маниакальные нотки, Оноре наклонился к ней. Глаза его торжествующе и мрачно сверкнули. — Чтобы было понятно, объединяющий должен стоять позади, направляя потоки и подпитывая магика по мере необходимости. Искра — ненаправленное заклинание, простой выброс силы без преображения, а потому даже слабейшие из вас способны его осилить. Ну же, дорогая моя, не бойтесь…
Наверное, даже из зала было видно, как она испугана. Инира превратилась в соляной столб, ни руки, ни ноги не двигались, а дар стучал в ушах все сильнее, превращаясь в какую-то дьявольскую музыку. Она почти не слышала Оноре, который вещал что-то позади нее. Единственное, что ощущалось в полной мере — его руки на ее руках.
— … Переплетаем пальцы правой руки в первую магоформу…Концентрируем дар и…
Вспышка света ослепила ее одновременно с болью. Грудь словно прошило копьем: Инира закричала, выгнувшись дугой. Белый огонь пожирал ее, кроме него ничего вокруг не было, только слепящая, свирепая боль и огонь.
Мгновение показалось ей вечностью. А затем все исчезло. Свет, боль, сама Инира — ничего больше не было. Только темнота…
Пробуждение было отвратительным. Почти как когда дворовые мальчишки поймали ее в переулке и избили. Их, конечно, потом казнили, но маленькая Инира узнала об этом только спустя полгода. Все это время она провалялась в постели, сращивая кости. Теперь тоже болело абсолютно все. Даже веки, тяжелые и красные изнутри.
— Она вернулась, — уставший, хриплый голос она узнала сразу же, несмотря на то, что теперь в нем не было привычных холодных интонаций. Может быть, потому, что разговаривал он не с ней.
Вокруг что-то шевелилось, шелестело и шуршало, но Инира, плавающая в собственном тумане из боли, не была способна различить что именно.
На лоб легла ледяная рука. Она принесла ни с чем не сравнимое облегчение и постепенно все звуки исчезли в мерном покачивании, охватившем ее.
В следующий раз девушка даже смогла открыть глаза. Боль еще была рядом, но уже отступала и смотреть на мир оказалось гораздо проще. Инира медленно обвела взглядом все доступное пространство. Полутемное помещение с обшитыми деревянными панелями стенами. Панели были странные, цвет различался от пепельно-серого ясеня до почти оранжевой сосны и проникающий откуда-то позади кровати свет играл на них радужными красками.
Дверь, тоже попавшая в поле зрения девушки, внезапно открылась, впуская странно одетую женщину. На ней была абсолютно белая мантия и такое же платье строгого прямого покроя. Сама она тоже словно светилась белым: пушистые светлые волосы окружали личико-сердечко, слегка полноватое. Острый подвижный нос удивительно вписывался в эту картину. Серые, очень светлые глаза тут же обратились к Инире.
— Ну наконец-то! — женщина даже руками всплеснула, подбегая к девушке. Движения были суетливыми, но точными. — Хороша же ты спать, дорогуша!
— Спать? — на пробу выдала Инира, опасаясь не справиться с голосом. Ей казалось, что она умерла и теперь на том свете. Не может человек пережить такой боли.
— Сейчас скажу лорду-директору, что ты очнулась, полежи тихонько, — ответила женщина и снова вышла. Словно она могла куда-то сбежать.
Лорд-директор появился спустя пару мгновений — ждал где-то за дверями? При виде его высокой мрачной фигуры Инира пожалела, что так рано очнулась. Лицо его казалось еще бледнее, чем обычно, тяжелый взгляд пригвоздил ее к кровати.
— Очнулась, — констатировал он, просканировав ее своими странными глазами. Интонации были не слишком радостными. — Вы, леди Нокт-Аукаро, и недели не можете прожить без приключений.
Она молчала. Память подводила ее, обрывки воспоминаний ускользали и Инира не знала, что на это ответить. Любая попытка сосредоточиться приводила к новому взрыву боли, от которой слезились глаза и перехватывало дыхание.
Виктор вздохнул и вышел. Девчонка явно еще не в себе, а он хотел, чтобы она в полной мере осознавала происходящее. Разговор предстоял серьезный и в высшей степени неприятный для обеих сторон, но он мог подождать. Сейчас главное, что она очнулась, — и душой и телом — и это сняло огромную ношу с его плеч. Страшно даже подумать, что было бы, если бы Оноре довел задуманное до конца. Жалко, конечно, что Виктор не успел вернуть старика с того света, но и без него тошно.
Он прошел мимо кучки ее подружек, которые уставились на него, словно загнанные мыши и поморщился. Еще одна проблема. Эта девчонка поразительно быстро заводит друзей. Для той, кто большую часть жизни провел в изоляции, это слишком подозрительно. Он проверил их вдоль и поперек, но не нашел ничего предосудительного и все равно был недоволен. Больше контактов — больше возможностей для нового покушения, а она и так едва не погибла.
Виктор нахмурился. Он еще получит свое от короля. Едва не упустил бастарда, да еще так… Глупо. Иначе и не скажешь.
***
Девочки прокрались к ней почти сразу после того, как Приаш вылетел из комнаты. Инира вздохнула с облегчением и одновременно с виной. С самого своего появления она только и делает, что доставляет ему неприятности. Не специально, но он этого явно не понимал.
Отиша выглядела, как заговорщица, стоя на страже у дверей. Остальные расстелись на кровати Иниры, причинив ей немало неудобств, но она готова была терпеть и не такое ради них.
— Ты как? — Кари и Ками, сомкнув головы, тревожно обрыскали ее взглядами и надолго замолчали, зато Отиша говорила за всех сразу, то и дело высовывая голову в коридор:
— Ты меня так напугала! Я думала, Оноре тебя убить собрался, а потом все как вспыхнет, вы упали, все кричат, а лорд-директор появился почти сразу, ты все-таки подумай, мне кажется, ты ему нравишься, он вас подхватил и исчез, а я думала в замке нельзя исчезать, не получается, но у него, наверное есть разрешение, он же директор, а потом нам сказали, что льер Оноре перепутал заклинания и сам чуть не умер…
Она замолчала, набирая воздуха в легкие, остальные вздохнули с облегчением, у Иниры уже начало звенеть в ушах и из всей этой тарабарщины она поняла только последнюю фразу.
— То есть… Он не хотел меня убивать? — с облегчением выдохнула девушка. Души великие, а она-то уже напридумывала… Выходит, зря. Надо будет извиниться перед льером.