— А почему говорил?
— Да ребра жутко ныли, я злился, и…он меня задел этим своим "сбежал от обязанностей к вину и шлюхам".
— А ты не сбегал?
— Нет, — отрезал Макс. Он замолчал.
Последовала опять долгая пауза, Макс задумчиво накручивал на палец мой локон.
— Когда мы взяли Мергейл, мы поссорились и я уехал, — тихо сказал он.
— Поссорились из-за того, что ты говорил за столом, ну…про сжигать орков? — шепотом спросила я. Я чувствовала, что сейчас Макс говорит о чем-то очень личном, и очень болезненном.
Опять пауза. Но видимо ему очень хотелось выговориться:
— Мергейл огромный, очень богатый, пограничный город. Его называют "ключ от 4 океанов".Из-за того, что там кипит торговля, он населен всеми рассами нашего мира. Но больше всего конечно нас, эллийцев и орков, так как город находится на границах наших земель. Из века в век он перетекает от одной стороны к другой. То орки займут, то мы. Мирные жители привыкли уже, просто большинство уплывает на торговых кораблях, ждут, когда мы между собой разберемся. Чей город, того и правление, и наместник….Когда мы победили, отец отдал приказ вырезать всех орков, имеющих отношение к управлению городом. Всех, понимаешь, не просто солдат и наместника с парой генералов, а их жен, детей, родителей….
Макс замолчал.
— Я понимаю почему он так сделал, но…он говорит: "посмотри на этого орчонка, в его детских глазах плескается ненависть, если ты не убьешь его сейчас, он вырастет и придет за тобой".А по мне пусть приходит, я не боюсь его мести. Мало ли кто хотел меня убить, но у мальчишки должен быть этот шанс вырасти, сделать свой выбор, пройти свой путь…
С каждым словом Макс говорил все тише и тише, мне казалось он не мне говорил, а сам себе. Скорее всего так оно и было.
— У наместника было двое малышей, — Макс уже почти только губами шевелил, мне приходилось напрягаться, чтобы понять его, — я нашел их детской, когда мы ворвались в дом, девчонке было наверно вообще года два, такая милая, такие огромные чистые глаза, у орков обычно узкие глаза, а у нее как у куклы…я не смог, их бы убили… правильно это или нет, но эти глаза преследовали бы меня потом всю жизнь, я точно знаю, если бы я их не спас…
Последнее слово я практически прочитала по губам.
СПАС?он что, тайком вывез детей наместника? И никто не знает!конечно, если бы его отец про это узнал, за столом разговор был бы явно жарче. Макс молчал, он похоже сам не понимал, как умудрился мне такое выложить. Я начала перебирать его густые кудри.
— Знаешь, я никогда не сталкивалась с войной, с насилием. Мне даже страшно представить: что это-убить ребенка, а ты живешь в этом жестоком мире и все равно можешь оставаться человеком. Это благосвение, а не проклятие. Я вот один раз собаку сбила, сутки потом плакала, она мне до сих пор иногда чудится.
— Собака? — в голосе Макса слышалось веселое недоверие.
— Да, понимаю, что глупо, но она так жалобно скулила перед смертью, это был кошмар.
Макс засмеялся, сравнение с его историей было слишком абсурдным.
— Бееедная, — протянул он и по — отечески поцеловал меня в лоб, потом в прикрытые веки, в губы…Характер поцелуев стал меняться, его язык проник мне в рот, рука поползла по бедру. Я нетерпеливо обхватила его шею, прижимая к себе. Действительно, хватит разговоров!
8. Из двух зол
Сквозь сомкнутые веки пробивался яркий свет. Я сладко потянулась и открыла глаза. Комната была пронизана солнечными лучами. Старинные часы показывали полдень. Уже так поздно?
Я покосилась на темноволосую голову, уткнувшуюся мне в ключицу. По всей видимости принц пока и не думал просыпаться: ему наконец никуда не было нужно, да и заснули мы только под утро…опять. По всему телу до сих пор была разлита чувственная усталость, в комнате стоял душный запах жаркой ночи. У меня никогда не было такого, я посмотрела на умиротворенное лицо Макса, его веки чуть заметно подрагивали, наверно снился сон.
Черт, почему именно с ним мне так хорошо, это какая-то издевка судьбы. Когда-нибудь я снова вернусь на Землю, но теперь я буду обречена всех сравнивать с ним. А ведь мы совершенно чужие друг другу люди, разделенные положением, воспитанием, обычаями, мирами.
Я аккуратно убрала его руку и встала. Что было делать не совсем понятно. Дона Эби уже наверно заждалась меня на кухне, но я помнила, что по правилам Макс должен сам меня отпустить, ну не будить же его ради чистки картошки. Я накинула валявшееся на полу платье, пошла в ванную, привела себя в порядок, взяла из гардеробной тайру и, подхватив со стола карандаш и бумагу, вышла на террасу.
На улице стоял чудесный теплый день. Терраса выходила в императорский сад(хотя по размеру ему бы больше подошло название лес) и поэтому здесь всегда было тихо, невероятно зелено и пахло благоухающими цветами. Заняв уже облюбованное мною кресло и принялась записывать обрывки стихов, роящихся у меня в голове и нот, звенящих в ушах. Через час перечитала, что у меня получилось и сникла. Мда, Лора, у тебя похоже большие проблемы.
Все стихи были про неразделенную любовь, расставание, невозможность удержаться от влечения, жаркие поцелуи, трепет в груди и так далее и так далее. Нетрудно догадаться, кто был виновником подобных вирш. Я могла сколько угодно обманывать себя, но мне не обмануть мои песни. Я всегда писала только то, что действительно чувствую, доставала все скрытое от себя же, пусть в завуалированном виде…Отрицать бессмысленно, я по уши влюбилась в принца.
Всего за три дня. Три. Вернее даже ночи. И у меня есть всего пару месяцев до его свадьбы, а потом он уедет и оставит меня другому. Я не представляла что делать с осознанием этого. Самое смешное, что мне бессмысленно пытаться его завоевать или наоборот отгородиться. Даже если он будет от меня без ума, он все равно женится и уедет, не потащишь же с собой одновременно жену и любовницу, тем более я рабыня императора, а не Макса. А попытаться его избегать…как? Он меня не спрашивает хочу я к нему идти или нет, а если начну дерзить…Не ровен час- угожу в подземелье или к столбу позорному привяжут.
Получается, все что мне остается- это просто принять то, что у меня есть два месяца с этим красивым чувственным мужчиной. А дальше ничего не важно. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как Макс подошел сзади.
— Доброе утро, — Макс провел рукой по моему плечу и сел в кресло напротив, — Я сказал Корни, чтобы принес завтрак. Что ты пишешь? Покажешь?
Видимо на моем лице отразился ужас от подобной перспективы, т. к. Макс подозрительно прищурил глаза, вглядываясь в меня.
— Нет. Это личное.
— Личное, в которое мне доступа нет? — он вложил в эти слова некую двусмысленность.
— Да, в это нет, — тихо подтвердила я.
Макс приподнял бровь, но не стал настаивать. Я аккуратно сложила бумаги и отнесла тайру в гардеробную.
В это время Корни принес завтрак и стоял рядом с хозяином:
— Как там мой папаша? В лучшем настроении? — поинтересовался Макс, разделываясь с обожаемым беконом.
— Нууу, сложно сказать. Он спрашивал о вас… когда вы спуститесь, — Корни многозначительно взглянул на принца.
Макс недовольно скривился:
— Ммм, как многообещающе. Что-то не хочется мне сталкиваться с верховным лордом сегодня без особой надобности.
Макс задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Я пока тихо села на свое кресло. Рыжеволосый сорванец задорно подмигнул мне в знак приветствия и снова обратил свой взор на господина.
— Ну же, Корни! Ты же мастер увиливать от обязанностей, за отличную идею как избежать выяснения отношений с горячо любимым отцом, отпущу вечером в кабак, — Макс хитро взглянул на слугу.
— Я никогда не увиливаю от своих обязанностей, господин- чопорно сказал Корни, подобравшись, потом, правда, добавил, — по крайней мере тех, которые касаются вас…И по-моему, сейчас перед вами сидит отличный повод не спускаться до ужина, — он покосился на меня, — Насколько я знаю лорда Родэна, он побрезгует заходить, боясь застать вас без штанов, — в этот момент Корни опять посмотрел в мою сторону и нагло подмигнул, — Ну, по крайней мере, один день точно подождет. А завтра у вас утром урок в академии, а потом приезжают северные лорды на совет, уже в любом случае встретитесь.