На это не мог ответить никто. Сильвестр ничего не помнил с того момента, как удар штыка угодил ему в голову. Джерард сказал, что ничего не видел и не может высказать своего мнения относительно чести. Так обстояло дело. Не было никаких конкретных свидетельств для обвинения… но не было и конкретных свидетельств для полного оправдания.
Каждый верил в то, во что ему хотелось верить. Ясно было, что Джерард верил в виновность Джилбрайта. И отвернулся первым.
Это ужасное воспоминание поползло у Сильвестра мурашками по спине к затылку и странным образом сконцентрировалось в мозгу. Он схватился за лоб, там, где был шрам, пытаясь расслабиться и предотвратить приближающуюся боль. Иногда ему это удавалось, когда он схватывал боль в самом начале и мог заставить себя, закрыв глаза, переключиться на другие мысли.
Но сейчас он стоял на ярком солнцепеке, далеко от спасительной прохладной тени, в уголках глаз появились вспышки света. У него оставалось двадцать минут, чтобы добраться до гостиницы… Только двадцать минут, чтобы попасть в свою комнату.
Тео Белмонт опешила. Что случилось с этим человеком? Он выглядел так, словно встал из могилы. Лицо смертельно побледнело, глаза внезапно потускнели, плечи поникли. Казалось, что жизнь покидает его. Он резко повернулся, отвязал лошадь и с трудом вскарабкался в седло. Голова его упала на грудь.
Кто он? Впрочем, не важно. Незнакомцы проезжали через Лалуорт довольно часто, особо не будоража спокойное течение деревенской жизни. Но, как правило, они держались дорог и не заезжали на чужую территорию.
Девушка пожала плечами и наклонилась, чтобы выжать юбку, рассеянно потерла спину — она пребольно шмякнулась. Незнакомец, конечно, не церемонился, чтобы отомстить за свое падение, но ведь и ему пришлось не сладко!
Она ухмыльнулась, вспоминая, как ловко уложила этого наглеца. Эдвард может ею гордиться.
Оставляя на тропинке грязные следы, она направилась к мостику, пересекла его и поспешила к дому вверх по холму, дрожа от ветра, прижимающего мокрую одежду к телу.
— Что с тобой стряслось, Тео? — На террасе появилась Кларисса. — Я видела, как ты выбиралась из речки.
— Я упала, если уж тебе обязательно надо это знать, — огрызнулась Тео, которой почему-то не хотелось распространяться о своей стычке. Ведь боевые действия против чужака не принесли ей славы, и к тому же, как она признавалась себе, сама была виновата в неверном впечатлении, которое произвела на незнакомца своим нелепым поведением.
— Упала? — не отставала Кларисса. — Но как? Тео вздохнула. Сестра не отстанет, пока не удовлетворит своего любопытства.
— Я наклонилась, пытаясь ухватить форель, и потеряла равновесие.
Она шагнула через открытые двери в гостиную.
— Тео! — воскликнула Эмили. — Ты закапаешь весь ковер.
— Ах, простите! — Тео посмотрела на пятна от своих ног.
— Тео, дорогая, я не собираюсь расспрашивать тебя, что произошло, — проговорила леди Илинор, откладывая вышивку, — но, думаю, тебе лучше пройти через боковую дверь. Этот ковер нам не принадлежит.
— Конечно… он принадлежит теперь одному из Джилбрайтов. Я и забыла. Прости меня.
Тео повернулась и вышла.
Леди Белмонт вздохнула. Что толку отмахиваться от действительности? Надо свыкнуться с теперешним положением вещей… и чем быстрее они примирятся с неизбежным, тем лучше. Но с Тео будет сложнее. И дом, и земля были у нее в крови, и сознание этого было главным духовным наследием, доставшимся от отца и деда ребенку, которого они обожали.
Глава 2