Меня немного отпускает, когда Эд небрежно отрывает от себя брюнетку, награждая ее безразличным взглядом. Что-то ей говорит, на что девушка бросает мимолетный взгляд на меня, видит, что я смотрю на них в упор, тут же отворачивается. Они обмениваются несколькими фразами, которые я не могу расслышать из-за музыки. Эдуард возвращается ко мне.
Сжимаю губы, отворачиваюсь к окну, чтобы не наговорить лишнего, думая про себя, что этот вечер превратился для меня в сплошное разочарование.
— Это Маргарита, — говорит Эд, как только садится за стол.
— Я разве интересовалась, как ее зовут? — отвечаю, не поворачиваясь к мужу.
— Нет. Но вопрос «кто она?» вертится в твоей голове, — усмехается он, как ни в чем не бывало. Как будто это в порядке вещей, что какая-то девка вешается на моего мужа! — Маргарита — моя бывшая. Я встречался с ней до того, как между нами завязались отношения. Она долгое время жила в Европе, и не знала, что я женился, — его объяснения, которых я не просила, немного успокаивают меня. Но в душе все равно все кипит от увиденного, а в голове мелькают сомнения от нестыковок в его словах.
— Позволь спросить, — говорю я, поворачиваясь к нему. — Мы с тобой женаты почти семь лет. А встречаемся около восьми. Сколько же Маргарите лет? — спрашиваю я, многозначительно осматривая молодую девушку.
— Маргарите двадцать восемь, — усмехается Эд, как будто я сказала глупость. — Согласен, выглядит она моложе, но это так. Можешь пойти спросить у нее паспорт, — уже откровенно смеется он.
— Что смешного? — не понимаю я.
— Ты ревнуешь, — поясняет он, отпивая немного вина. — Твоя ревность смешна и не обоснована. Да, она слишком бурно меня поприветствовала. Но я объяснил ей, что нахожусь здесь с любимой супругой, корректно оттолкнув ее от себя. Но мне понравилась твоя реакция. Очень приятно узнавать новые черты характера своей жены спустя семь лет, — Эд так искренне улыбается, что я не могу сдержать ответной улыбки. И это — мой очередной недостаток. Я не могу долго злиться и обижаться на него. Если во время нашей ссоры Эдуард начинает улыбаться и шутить, я как дура начинаю улыбаться ему в ответ. Ненавижу себя за это, ведь мои претензии и обиды никуда не делись, но я вроде как улыбнулась ему и для Эда это значит, что наш конфликт исчерпан.
* * *
Яркое солнце греет меня своими лучами. Индийский океан безграничен. Вода у края лазурная, прозрачная и невероятно теплая. В воздухе витает коктейль, сотканный из разных запахов, которые я глубоко вдыхаю, наслаждаясь ароматом. Запах океана трудно описать словами, он пахнет солью, влагой и чем-то неуловимым с примесью экзотических цветов с побережья. Океан завораживает и умиротворяет.
Я все-таки улетела на Мальдивы без мужа, который обещал прилететь к нам через несколько дней. Но прошла уже почти неделя, а у Эдуарда с каждым днем появлялись все новые и новые дела, требующие его обязательного присутствия. Можно все понимать и принимать решения мужа головой и одновременно не воспринимать их сердцем. Грех жаловаться на жизнь в таком райском месте. Но без Эдуарда этот рай мне казался каким-то не до конца целым. Мне его дико не хватало. Не хватало его теплых объятий, когда я смотрела на закат. Не хватало его тонких шуток за ужином. Его объятий, когда я засыпала под шум прибоя. Когда играла с дочерью, создавая замки из песка. Иногда я просто лежала на шезлонге, наблюдая, как Мила рядом со мной играет с белоснежным песком и что-то забавно рассказывает Свете, и в душе зарождалась тоска от того, что ЕГО нет рядом, нет ощущения полноценной семьи. Никогда не понимала пар, которые могут спокойно ездить отдыхать отдельно друг от друга. Как можно наслаждаться этим великолепием, когда твой супруг работает для того, что вы могли позволить себе вот эту поездку?
— Мама, смотри, — восклицает мышка, показывая на очередную фигурку из песка.
— Очень красиво, мышка, — улыбаюсь ей. — Надень панамку, а то солнышко напечет тебе голову.
— Ну мама, в ней жарко, — упрямится Милка, откидывая от себя панаму.
— Раз жарко, пошли в отель, отдохнем немного, а после обеда пойдем в аквапарк, — предлагаю я, поправляя верх своего голубого купальника, прикрывая открытую грудь. Купальник раздельный, но довольно скромный по сравнению с тем, в чем здесь ходят многие девушки и женщины. Не то, чтобы я являюсь моралисткой и блюстительницей нравственности. Я не осуждаю их и считаю, это даже красиво и сексуально, если, конечно, у тебя есть, что показать. Многие женщины целый год готовят свое тело при помощи массажей, обертываний и массы процедур только для того, чтобы выглядеть впечатляюще на пляже. Не сказать, что я не люблю свое тело и у меня много недостатков. Но все же беременность и роды немного сказались на моем теле. Поэтому на мне открытый купальник, но бедра я предпочитаю закрывать большим парео.
Мы со Светой начинаем собирать наши вещи в пляжную сумку, Милка капризничает, просит достроить замок, прежде чем уйти с пляжа. Присаживаюсь рядом с дочерью, помогая ей строить.
Мое внимание привлекает громкий визг девушки и ее возмущение сквозь смех на русском языке. Наверное, каждый, находясь заграницей, слыша родную речь, невольно выискивает глазами людей, разговаривающих с тобой на одном языке. Вижу, как из воды выходит довольно высокий загорелый мужчина, несущий на своем плече блондинку, которая наигранно возмущается, не прекращая смеяться, за что получает хлесткий и звонкий шлепок по заднице, что ни грамма ее не смущает. Невольно, сквозь грусть улыбаюсь этой паре, по доброму завидуя, что они отдыхают вдвоем. Отворачиваюсь от них, помогая Милке доделать замок. Беру ее за руку, удаляюсь в отель.
Проходим мимо шумной пары, которая удобно устроилась на одном шезлонге, а точнее, мужчина просто усадил девушку на себя и откровенно трогает ее грудь в мокром купальнике, не стесняясь окружающих. И только сейчас понимаю, что мужчина — это не кто иной, как сам Богатырев. А сверху на нем сидит та самая блондинка, с которой он был на открытии ресторана. Просто в последний раз я видела его одетого и в более официальной обстановке. А сейчас не узнала, поскольку у него мокрые волосы, с которых до сих пор скатываются капельки воды, и он довольно сильно загорел, приобрел бронзовый цвет кожи, да еще и сбрил свою небрежную щетину. Не знаю почему, но в голове мелькает неожиданная для меня самой мысль, что Богатыреву больше идет аккуратная щетина.
Слава Богу, эта пара настолько увлечена своими неприличными сексуальными играми, что не замечает нас. И я ускоряю шаг для того, чтобы побыстрее скрыться от них.
— Виктория Станиславовна! — раздается громкий низкий, немного грубоватый голос Богатырева, от которого я почему-то вздрагиваю. Оборачиваюсь и встречаюсь с черным взглядом мужчины, на лице которого расползается наглая ухмылка. От его темного пронзительного взгляда моментально расползаются мурашки. Боже, почему он так меня пугает и отталкивает, вводит меня в ступор. Я хочу отвернуться и немедленно уйти подальше от этого человека, но застываю на месте, не понимая, чего жду. Мужчина, который только что, «мило» лапал блондинку за грудь, вдруг небрежно отталкивает ее, поспешно вставая с места и надвигаясь на меня. И с каждым его шагом мне хочется бежать как можно дальше, потому что в Богатыреве, несмотря на то, что он улыбается, чувствуется аура опасности и власти. Кажется, что он смотрит на тебя как опасный хищник на жертву — немного ухмыляясь, играя с ней, прежде чем уничтожить. Он подходит к нам с Милой довольно близко, настолько близко, что я отступаю от него на шаг назад. Сглатываю, стараясь не показать свой страх перед ним.
— Какая неожиданная встреча, Виктория, — произносит он, пристально смотря мне в глаза. — Пока Ваш муж полностью перекраивает концепцию компании Вашего отца, безжалостно увольняя всех старых и преданных компании сотрудников, Вы предпочитаете греться на солнце, находясь вдалеке от большой дележки? — с иронией и нахальной ухмылкой спрашивает он. А я отчаянно не понимаю, о чем он говорит.