Брат и сестра Холл уже собирались выходить, и экипаж был подан, когда к калитке их дома подкатило ландо, в котором восседал мистер Ричард Ольстен со своей сестрой Лилиан.
— Какая удача застать вас дома! — воскликнул Ричард Ольстен. — Мы так боялись опоздать! Лилиан так тщательно выбирала украшения, что я начал опасаться, что мы всюду опоздаем! К счастью, у меня отличная кобыла. Она домчала нас в один миг, и все время шла такой ровной рысью! Лилиан, давай ты пересядешь к мистеру Джону Холлу, а твое место займет мисс Холл. Я хочу показать ей, какой ровный ход у моей Афродиты!
— Благодарю вас, мистер Ольстен, но я уже имела честь насладиться этим в понедельник, — ответила Дженнет, опираясь на руку брата. — И мы ведь уже условились…
— Ах, что за условности между друзьями? — защебетала Лилиан Ольстен, с помощью брата выбираясь из ландо. — Я с удовольствием проеду в вашем экипаже. Лошади моего брата великолепны, но от быстрой езды у меня учащается сердцебиение, и я боюсь, что моя прическа растреплется на ветру! Вам-то, милая мисс Ольстен, нечего бояться — у вас такие прекрасные послушные локоны! Они лежат так, как их уложили. А вот мне с моими волосами одно мучение! Иногда я даже жалею, что прошла мода на парики! Какие бы прически я тогда носила!
Не переставая болтать, девушка взяла Джона Холла за другую руку и заглянула ему в глаза.
— И, кроме того, я интересуюсь правом. Вы мне расскажете?
— Не думаю, мисс Ольстен, — ответил Джон Холл. — Эта область юриспруденции слишком сложна и трудна для женского понимания.
— Ах, нет! Это ужасно несправедливо! Послушайте, мистер Холл, я недавно прочла роман… мисс Дженнет знает, мы читали его вместе… Так вот, там несчастная Белинда из-за ошибки в завещании оставалась без гроша в кармане после смерти ее единственного родственника и опекуна и была вынуждена поступить в горничные к своему собственному кузену, который, прибыв из-за границы, даже не догадывался, что она — его родственница!
Самой Дженнет роман показался скучным, и, хотя она сочувствовала несчастной Белинде, но обсуждать ее не собиралась. Ричард Ольстен, убедившись, что сестра завладела вниманием Джона Холла, усадил ее в свое ландо, и девушка была вынуждена подчиниться. Сил и уверенности ей придавала мысль, что они едут на бал, где она увидит мистера Бартона.
— Мисс Дженнет, я смею надеяться на то, что вы отдадите мне первый танец? — поинтересовался Ричард Ольстен, когда оба экипажа покатили по улице.
— Не могу обещать, — ответила девушка.
— Но почему же?
— Там, на балу, будет много кавалеров. Вдруг кому-то из них тоже захочется пригласить меня на первый танец?
— Но ведь я первым спросил! И кто эти кавалеры? Вы кого-нибудь знаете?
— Мистер Роланд Бартон, например, — ответила Дженнет, поскольку именно этот человек сейчас занимал все ее мысли.
— О боже, мисс Дженнет, не будьте столь наивны! Весь Фейритон знает, что мистер Бартон помолвлен с леди Хемптон и в недалеком будущем станет новым лордом Хемптон-холла! Эти двое и будут открывать бал!
— Ну, тогда тот высокий блондин, с которым он вместе приезжал к Волшебным Камням, — нашлась девушка. — Я до сей поры его не видала в наших краях!
— Я тоже. Но ручаюсь, он будет танцевать с мисс Монтего — ведь после леди Хемптон она самая богатая наследница округи.
Дженнет оставила его реплику без ответа. Диана Монтего в самом деле была после мисс Сьюзен Хемптон самой богатой наследницей в окрестностях Фейритона. Ее отцу принадлежали многочисленные фермы, несколько прядильных фабрик и большое Фейритонское аббатство. Другой вопрос, что они не были титулованными особами.
Ричард Ольстен пробовал и дальше развлечь спутницу беседой, и был так назойлив, что Дженнет в конце концов побежала ему пару танцев — первый и третий. Она была готова согласиться на что угодно, лишь бы он хоть ненадолго оставил ее в покое.
Хемптон-холл был расцвечен десятками свечей, паркет натерт до блеска, стены украшали новые драпировки из цветного сукна и шелка, оживляя обычно скромные и даже мрачные апартаменты. Покойная матушка Сьюзен Хемптон любила яркие краски, хотя сама была болезненной и слабой. А после ее кончины убрали все лишнее и доставали лишь по праздникам.
Еще с порога гости попадали в царство света, музыки, веселых голосов и аромата женских духов. Сьюзен Хемптон была в комнатах, и гостей встречала леди Сара. Не слишком довольная своей ролью, пожилая дама лишь чопорно кивала головой и, как заведенная, повторяла одно и тоже: «Рады вас видеть! Очень рады!» На приветствие Дженнет она ответила то же самое, удостоив девушку лишь мимолетного взгляда, и та была ей благодарна. Ведь Сьюзен Хемптон знала о ее чувствах к кузену, и то, что Дженнет прибыла на бал не со своим братом, могло испортить ее репутацию.
В верхних залах гостей встречала сама наследница замка в сопровождении кузена и его друга. Она издалека заметила Дженнет и ее спутника и сделала им знак. Не подойти оказалось невозможно, тем более, что того же хотел и Ричард Ольстен. Он с таким видом повел девушку через весь зал, словно хотел нарочно выставлял на всеобщее обозрение их отношения.
— О, какая радость! Я так ждала вас, мисс Дженнет! — воскликнула Сьюзен Хемптон. — Вы ведь уже знакомы с моим кузеном мистером Роландом Бартоном?
Тот шагнул вперед. Дженнет подняла на него заблестевшие глаза. Они стояли в двух шагах друг от друга.
— Мы, помнится, уже имели честь быть представленными друг другу, — негромко произнес Роланд Бартон, не сводя глаз с ее лица. — Прошлой зимой, на Рождество в Лондоне… ежели мисс Холл помнит.
— Я помню, мистер Бартон, — прошептала Дженнет, едва не теряя сознание от того, что снова слышит его голос. — Я помню все-все, от первой до последней минуты…
— И ваше обещание не забывать? — в его голосе проскользнул ледок.
— Я дала клятву и намеревалась исполнить ее, чего бы мне это ни стоило! — произнесла она, невольно потянувшись к нему. — Как я могла забыть…
— В суете жизни порой забываешь и не такое.
— О, нет! Эти несколько рождественских вечеров — лучшее, что случилось со мной!
Решивший, что о нем забыли, Ричард Ольстен быстро протиснулся вперед.
— Добрый вечер, мистер Бартон, — энергично воскликнул он. — С приездом в наши края. Вы надолго?
— Добрый день, мистер Ольстен, — ответил тот, с неохотой отводя взгляд от лица Дженнет. — Мне дали отпуск.
— По семейным обстоятельствам или вы просто соскучились по родственникам?
— Сейчас на морях спокойно, начальство не считает нужным просто так держать людей у причалов. Но уже через месяц мы можем опять выйти в море…
Дженнет тихо ахнула. Месяц — это так мало! Она помнила, что от отпуска Роланда Бартона уже миновали несколько дней. А ему надо еще и доехать до Портленда… Как летит время!
— Да, но пока вы на твердой земле и можете все свое время посвящать развлечениям, — продолжал Ричард Ольстен. — Кстати, имел удовольствие видеть вас в понедельник. У вас отличная гнедая! Великолепная лошадь, уж поверьте мне, я разбираюсь в лошадях.
— Рад это слышать, — коротко ответил Роланд.
— У нас с отцом собственный конный завод. Надеюсь, слышали? Да, что я! Конечно, слышали, ведь вы же тут частый гость, не так ли? Мы пока только встаем на ноги, пока только начинаем формировать поголовье, но у нас уже есть отличные кобылы с прекрасной родословной. Думаем осенью поехать в Дерби и участвовать в бегах, а по возвращении обзавестись породистым жеребцом-производителем. И тогда уже через несколько лет у нас будет прекрасное поголовье.
— Разумеется.
— Я думаю приобрести кого-нибудь из сыновей знаменитого Эклипса. Как вы считаете?
— Может быть.
Дженнет стояла рядом с молодыми людьми и маялась. Она чувствовала на себе взгляды мистера Бартона и сама нет-нет, да и бросала в его сторону взор, прикрывая нижнюю часть лица веером. Больше всего на свете она хотела оказаться где угодно, только не рядом с Ричардом Ольстеном.