Сомнений нет: он и есть Наиль, а тот, второй — Олег.
Наиль. Мне хочется произнести имя вслух, чтобы послушать, как оно звучит.
А еще я замечаю, что на меня он не смотрит. То есть, смотрит, но не на меня, а на мои волосы, которые я сегодня оставила распущенными. Машинально провожу по ним ладонью, приглаживая. Он, заметив мою попытку привести прическу в порядок, улыбается правым уголком губ и лениво машет головой, давая понять, что с моими волосами все хорошо.
Собираюсь что-то сказать, но мысли путаются, потому что теперь Наиль смотрит мне глаза в глаза, и я чувствую себя… странно смущенной. Хочу отвернуться — и не могу. Как будто серьезно сижу на крючке этого взгляда, послушная малейшему взмаху ресниц.
Мне нужно уходить. Срочно. Пять минут вежливости давно прошли.
Я начинаю поворачиваться, но Ян снова здесь и снова пытается поймать меня за талию. Отшатываюсь, теряю равновесие. Перед глазами все плывет, ноги не слушаются, но я пытаюсь устоять на ногах. Взмахиваю руками, изображая пародию на канатоходца — и все-таки падаю, вперед.
Прямо на Наиля.
Его ладони уже у меня на талии: прожигают кожу даже сквозь свитер. Мои ладони — у него на груди. Чувствую приятные тугие мышцы человека, не брезгующего спортом. Он не «качок», скорее жилистый, сухой. Но в руках, которые помешали мне упасть, чувствуется сила уверенного в себе мужчины.
— Спасибо, — говорю я, не зная, тонут ли слова в реве музыки или в грохоте моего грохочущего сердца.
Мне хочется остановить время. Или хотя бы замедлить его ход, потому что на долю секунды кажется, что происходящее сейчас — не случайность. Я не фаталистка, и не живу по знакам судьбы, но крошечные колючие разряды тока у меня под кожей словно реанимация для того, что давно умерло и похоронено.
Ди-джей сменяет музыку. Толпа, поймав новую волну драйва оживает, превращается в бесформенное многорукое чудовище, и я понимаю, что должна уйти туда, утонуть в этом море потных тел. Иначе…
Я отодвигаюсь, на этот раз твердо и решительно. Мне хочется еще раз посмотреть на него, но я слишком хорошо себя знаю: обязательно захочу найти повод задержаться, если пойму, что эта дикая, лупящая прямо в сердце нежная боль была не случайностью.
У меня просто очень давно не было мужчины. Да что уж там — Дани высмеивает меня за то, что я даже ради секса никого к себе не подпускаю. А что поделать, если я не могу просто так, без любви, лечь в койку с мужчиной? Не могу и все.
Руки Наиля исчезают с моей талии.
Вот и все.
Где-то справа уже маячит Ян. Пытаюсь сконцентрироваться на нем, на его губах: он что-то говорит, но я не слышу ни звука. Поэтому просто машу рукой и одними губами произношу: «Хорошей ночи». И ухожу так быстро, как только могу.
Кто бы сомневался, что он пойдет следом?
Ладно, кажется, нам все-таки придется поговорить.
Ноги до сих пор дрожат, и постоянно тянет оглянуться, поймать взглядом хотя бы его затылок, но я умею контролировать свои эмоции, пусть сейчас это как никогда трудно.
Прихожу в себя уже на улице, на заднем дворе, потому что воспользовалась служебной дверью. Холодный воздух поглаживает раскаленные щеки, треплет волосы, и я снова пытаюсь их пригладить. Почему он так на них смотрел?
— Ева, черт подери, в чем проблема? — не слишком любезно, но и не грубо толкает меня в спину голос Яна. — Я вроде не урод, не лезу к тебе со всякими гнусностями. Я даже пытаюсь ухаживать.
Где-то внутри клокочет иронический смешок, но я подавляю его напоминанием о том, что как бы там ни было, а в первую очередь этот мужчина — ВИП-клиент, и он, если уж начистоту, обладает достаточными связями, чтобы конкретно усложнить мне жизнь, даже если это будет недостойная мужчины жалкая месть. Я не должна ставить во главу угла свои принципы, потому что сейчас я в первую очередь — хозяйка модного клуба, деловая женщина, которая знает, как тяжело создать что-то новое и успешное, и как легко это разрушить всего десятком слов.
— Ян, послушай, — все-таки перехожу на «ты», потому что после того, как он озвучил свои намерения, «выкать» и дальше будет просто ребячеством. — Я не та женщина, которая будет ввязываться в кратковременные интрижки. Тем более с клиентом. Тем более, когда этот клиент может превратиться в большую проблему.
— О чем ты? — Ян закладывает руки в карманы брюк и выглядит искренне непонимающим.
Ладно, допускаю, что я высказалась слишком пространно. Не хотела уточнять, но видимо придется. Меня начинает знобить от слишком резкого перепада температуры, и в попытке согреться, обхватываю себя за плечи. Ян громко вздыхает и тянется ко мне, но я отстраняюсь, держу его на расстоянии, и он снова прячет ладони в карманах. Ума не приложу, что со мной и почему я так настойчиво избегаю физического контакта. Он ведь не урод, напротив — красив какой-то особенной холодной мужской красотой, хоть сейчас на обложку «MAXIM».
— Я не хочу ввязываться в отношения, которые с самого начала обречены на провал, — говорю я, растирая плечи. — Мы оба знаем, что существуем в разных мирах и наши реальности не пересекаются.
— Я бы сказал, что это ущербный вывод, но это будет слишком грубо. Хотя, стоп — я уже сказал.
— Мне не нужен мужчина на одну ночь или на одну неделю, или даже месяц. Я не согласна на меньшее, чем человек, который согласится принять тот факт, что в моей жизни есть ребенок, и это очень даже сказывается на любых попытках строить отношения.
Обычно эти слова действуют волшебным образом. Вот сейчас от стушуется, сделает вид, что его предложение было, конечно же, немного другим, но раз я все так преподношу, то нет смысла продолжать.
— У тебя есть ребенок? — спрашивает Ян, выглядя немного сбитым с толку, но не испуганным, как те, кто были до него.
— Дочь, через три недели исполнится пять. Ровно столько же лет я нахожусь в статусе одинокой женщины. Как ты понимаешь, я не падаю в руки первому же, кто проявит внимание. Даже если он — ты.
Я окидываю его взглядом, давая понять, что имею в виду сразу все: и его внешность, и статус, и финансовое положение.
— То есть ты считаешь, что я рассматриваю тебя в качестве подстилки на раз? — уточняет он, чуть щурясь.
— Примерно так.
— Ты очень плохо знаешь мужчин, Ева. Или же в твоей жизни все они поголовно были моральными уродами. Но, знаешь, пусть будет по-твоему. — Ян вскидывает руки, одним жестом посылая все к черту. — Я тоже не привык, чтобы во мне видели кобеля, который думает исключительно членом. Я в состоянии найти девочку на одну ночь, Ева, но даже идиоту понятно, что ты не из таких. И знаешь еще что? У тебя просто колоссальные проблемы с доверием. Всего хорошего.
Он уходит, оставив после себя запах хвойного парфюма и застывшее в воздухе раздражение. Несколько долгих минут я снова и снова прокручиваю в голове наш короткий разговор, убеждая себя, что все сделала правильно. Потом достаю телефон, чувствуя острую, как бритва у запястья, потребность написать Ветру. Но он все еще не ответил на мое сообщение. Почему-то хочется, чтобы следующий шаг был от него. Если, конечно, он будет, этот шаг.
А до тех пор…
И, словно по мановению волшебной палочки телефон «оживает» от его сообщения. «Что ты делаешь, Осень, когда прошлое догоняет и с ноги ломится в закрытую дверь твоей новой жизни?» Господи. Я смеюсь почти как истеричка, потому что чувствую: в его жизнь вернулся кто-то, кого он давно оттуда вычеркнул. Похоже, у нас намного больше общего, чем мне казалось.
«Запасаюсь моющим средством, потому что мое прошлое, Ветер, приперлось еще и в грязной обуви».
Глава седьмая: Ветер
Я узнаю ее сразу: по волосам, хоть на фото, которое скинул Ян, всего лишь вид сзади. У этой девушки просто потрясающие волосы: длинные, завитые локоны цвета наполненной солнцем пшеницы. Мне хочется протянуть руку, зарыться в них пальцами и посмотреть, не останется ли в ладони золотая пыль.