— Ну чего разорался? — Снежный вихрь пронёсся по пещере, покружил вокруг тальдена и осыпался на землю белым крошевом, у самого подножия подёрнутого морозными узорами алтаря.
Игрэйт зажмурился от пронзительно-яркой вспышки, а когда открыл глаза, увидел перед собой снежного духа. Леуэлла сидела на жертвеннике, кокетливо закинув ногу на ногу, и поигрывала так и норовившей соскользнуть с изящной ступни хрустальной туфелькой. — Пусть я и древняя, но ведь не глухая же.
— Ты обещала, — скрипнув зубами, повторил маг.
Снежная дева неопределённо хмыкнула. Подковырнула перламутровым ноготком ледяную корку на камне, и по той, разветвляясь, побежали трещины.
— А разве я не сдержала слово? — захлопала белёсыми ресницами, отчего серебристая пыльца осыпалась на бледные щёки девушки. — Или год назад Ледяной Лог не пополнился ещё одной скульптурой? Мальчишка, да и вся Адальфива, уверены, что это убийственная сила Герхильдов превратила Мавену в ледяную статую.
— Скоро начнётся новый отбор, — мрачно перебил древнюю гость.
Леуэлла безразлично пожала плечами:
— Не моя проблема. У нас было разовое соглашение.
— Но ты должна мне помочь!
— А вот это ты зря… — Холодные и как будто прозрачные глаза девы опасно сверкнули. — Запомни раз и навсегда: я ничего никому не должна. Так приспичило править Сумеречной империей — вызови Скальде на бой. А не виляй хвостом перед ним, как преданная собачонка, довольствующаяся объедками с императорского стола!
Игрэйт всё-таки поддался недавнему порыву и глухо зарычал. Дёрнулся было к снежному духу, но успел поймать в кулак лишь горсть снега, тут же растаявшего на ладони. Мгновение, и вот уже чистый, словно звон хрустального колокольчика, голос звучит из другого конца пещеры.
— Осторожней, Игрэйт. Не забывай, кого ты призвал. Ты ведь не хочешь, чтобы я рассердилась.
Тальден почувствовал, как холодок побежал по спине — это призрачные руки Леуэллы легли ему на плечи. Бесшумно обойдя колдуна по кругу, снежная дева, лаская, кончиками пальцев очертила абрис его бледного, напряжённого лица. Прикрыв глаза, подалась вперёд, желая коснуться уже изрядно посиневших губ мага смертоносным поцелуем.
Сбросив оцепенение, Игрэйт отшатнулся, а Леуэлла громко расхохоталась, и от этого заполнившего пещеру пронзительного звука со сводов, терявшихся в чернильной тьме, посыпались ледяные осколки.
— Какие же вы, смертные, скучные. Трусливые. Так боитесь рисковать собственной шкурой. А зря. Мне говорили, я хорошо целуюсь.
— Поверю на слово, — хмуро буркнул колдун и вернулся к интересовавшей его теме. — Помоги мне в последний раз. Я щедро заплачу.
— Чем же? Жизнью ещё одной невесты? Так другой у тебя пока нет.
— Чем угодно! Назови цену! — запальчиво выкрикнул маг.
Леуэлла поджала посеребрённые инеем губы:
— Хм, надо подумать… А пока я буду думать, ты отправишься в Ледяной Лог.
— Но…
— Не «но», а «как вам будет угодно, о, моя премудрая покровительница»! Ты второй после Герхильда претендент на престол, так? Так. Значит, тоже вскоре обязан жениться.
— Это Скальде уже почти труп. — Игрэйт не заметил, как при этих словах по губам его скользнула улыбка. — Моя же магия меня не убивает. — Тальден не спешил связывать себя священными узами брака. Потому и отдал без сожаления снежному духу алиану, с которой год назад обручился. За это Леуэлла «позаботилась» о Мавене, которая благодаря стараниям древней и дня не пробыла императрицей.
— Хочешь править?
Игрэйт настороженно кивнул.
— Тогда делай то, что тебе говорят! Каждому отбору предшествуют месяцы и месяцы подготовки. Скажи, что желаешь присмотреться к алианам, отобранным Скальде. Старейшины не станут возражать. Наоборот, обрадуются, что можно будет совместить два отбора и подобрать ари не только потенциальному императору, но и его возможному преемнику.
— А если ни одна из алиан мне не подойдёт?
— Молись Претёмной матери, чтобы подошла. — Леуэлла снова уселась на алтарь, на котором когда-то, много веков назад, люди оставляли ей свои подношения.
Миновали столетия, паломники забыли дорогу к священному храму на вершине скалы, как позабыли о снежной деве и других древних. И теперь лишь изредка доводилось общаться с дураками, вроде Игрэйта, которые питали её своей силой и тем самым поддерживали в ней искру жизни.
— Хорошо, допустим подойдёт, — не догадываясь о сумрачных мыслях духа, согласился тальден. — Ну женюсь я. И что тогда?
Леуэлла закатила глаза.
— И всё-то тебе надо разжёвывать… Императрица, как это водится, не переживёт брачную ночь. Скальде обезумеет. Если не от переизбытка силы, так от чувства вины. А если и эта смерть оставит его равнодушным, мы сами поможем ему обезумить. И всё. — Блеклые губы духа растянулись в зловещей улыбке, обнажая маленькие острые клычки. — Герхильда убивают дольгатты, а тут ты — сильный тальден, да ещё и счастливо женатый. Старейшины перед тобой на коленях валяться будут, умоляя, чтобы согласился взвалить на себя бремя правления империей.
— А мне нравится твоя идея! — потирая руки в предвкушении скорой победы, воскликнул колдун.
— Ещё бы, — хмыкнула снежная дева.
— А что же с оплатой? — мгновенную радость поглотили иные чувства: настороженность и беспокойство.
— Милый мой мальчик, я не потребую от тебя ничего такого, что ты не сможешь мне дать, — промурлыкала Леуэлла.
Послав магу воздушный поцелуй, от которого у Игрэйта мороз побежал по коже, древняя взметнулась снежным вихрем и исчезла в глубинах горного храма.
Глава 5
Я не хотела уезжать.
Не то чтобы мне было жалко расставаться с сёстрами, фальшивым отцом и ведьмой-шантажисткой. Просто ноги не несли к повозке, запряжённой четвёркой белых, как заснеженные пики гор, лошадей.
Красивых — ничего не скажу. Но, увы, крылатых.
А я полётов до чёртиков боюсь. И воздушному транспорту предпочитаю наземный. Лучше поваляться денёк-другой с книжкой в поезде, чем за пару часов домчать на самолёте.
Тем более, что ещё от полёта с драконооборотнем не отошла.
Карета, с виду как будто сделанная из стекла, выглядела довольно хрупкой. Того и гляди от одного порыва ветра потрескается или ещё хуже развалится. Кони и вовсе казались неуравновешенными. Короче, не внушающими доверия. Как-то уж больно нетерпеливо потрясали серебряными гривами, громко фыркали и выбивали копытами из припорошенного снегом камня искры.
К таким и приблизиться страшно. Не то что позволить унести себя в заоблачные дали.
— Что-то мне уже расхотелось замуж, — чувствуя, как начинают дрожать коленки и зубы выбивают чечётку, я повернула обратно.
Но не успела сделать и пары шагов по направлению к замку, как предусмотрительная наша, схватив меня за руку, потащила назад к сомнительному экипажу.
— Перестань трястись!
— Мне страшно, — голос тоже дрожал, наверное, из солидарности с телом.
— С фальвами тебе нечего бояться. Это зачарованные животные, единственное задание которых — доставить тебя в Ледяной Лог. — Распахнув дверцу кареты, Блодейна — дама не только властная, но и весьма крепкая телом (нынешней хрупкой мне с ней точно не справиться), впихнула меня в недра экипажа. Наклонилась, сделав вид, будто заботливо поправляет тяжёлый шлейф моего платья, и сказала: — Не пройдёт и часа, как будешь в столице.
Или, скорей, туда прибудут мои бренные останки, потому как душа к тому времени трусливо смоется. Это сейчас она в пятки ушла, а, стоит этим самым фальвам взмыть в небо, как мы с ней распрощаемся навсегда.
— Не забывай, — принялась за свои страшилки ведьма, — от того, как будешь себя вести, зависит не только твоё будущее, но и…
— Не бойся, о муже я не забыла. И сделаю всё, лишь бы отсюда выбраться! — Несмотря на холод, коловший кожу, щёки запылали, и по венам потекло пламя гнева.
Поддавшись сиюминутному порыву, я с силой захлопнула дверцу прямо перед носом противной бабы и демонстративно отвернулась. Уж лучше любоваться высокими замковыми стенами, выраставшими на фоне затянутых туманной пеленой гор, нежели лицезреть гримасу недовольства на лице этой стервы.