— Да, я из Петербурга. Меня зовут Алиса.
— Надя, — улыбаясь, ответила она.
— Очень приятно. Я пишу репортаж о вашем празднике. Не могли бы вы ответить на пару моих вопросов?
— Да, конечно. Заходите к нам.
— Спасибо.
Мы зашли в дом, который до этого украшала Надя. Преимущественно, дома в городе были двухэтажные, с несколькими входами для соседей. Надин не был исключением. Хотя мне попалось несколько пятиэтажек. Внутри Надиной квартиры было чисто и уютно. Передо мной предстала просторная светлая комната, служившая и кухней и залом одновременно, мебель сталинских времен, белые занавески, фиалки на подоконнике. Никакой роскоши, но и признаков нужды я не заметила.
— Чай, кофе? — обернулась Надя, ставя на плиту чайник.
— Кофе, если можно.
Надя налила мне кофе, а себе чай, поставила на стол тарелку с печеньем и сахарницу.
— Извините, молоко я не успела купить сегодня.
Гостеприимная хозяйка. Наверное, и готовит она отлично, и шьет и вяжет. Не то, что некоторые…
— Ничего страшного, это не важно. Лучше расскажите о себе и о празднике.
— Алиса…а может мы перейдем на ты? А то ровесники почти, как-то неловко…
Надя сильно смущалась.
— Конечно, не вопрос. Расскажи о своей семье. Давно тут живете? — я достала блокнот и ручку.
— Мои родители родились тут, их родители тоже тут родились… Нашему городу около двухсот лет…
— Да ладно? Я думала, его при советской власти построили.
Я действительно удивилась, вот уж не ожидала.
— Нет, при советской власти его перестроили и обнесли забором. А еще название другое дали.
Я быстренько записывала Надины слова.
— А как раньше город назывался?
— Мрачный. Это был поселок. Позже его отстроили и поменяли название. А то звучало как-то…
— Мрачно, — подметила я.
— Ну да, — улыбнулась она, — говорят, во время Великой Отечественной Войны сюда перевезли какое-то лабораторное оборудование. Начали проводить эксперименты на животных, а потом на людях…
Я терпеть не могла тему опытов и то, какими методами они проводились. Мне становилось как-то не по себе от таких мыслей. Но зато этот богом забытый город начинал казаться мне интересным. У меня появилась мысль приукрасить свой репортаж парочкой баек.
— Таак, а что за опыты, ты не знаешь?
— Нет, но папа говорил, что от них по городу пошла какая-то зараза, народ начал уезжать. И чтобы не допустить распространения инфекции, все обнесли забором и колючей проволокой. Жителей изолировали от мира.
— А зараза?
— Говорят, убили всех зараженных, остальных не выпускали на улицу несколько месяцев, обрабатывали все.
— А где проводились эти опыты?
— На заводе, там сейчас у нас лекарства делают.
— Совсем ничего не знаешь про опыты? Что пытались получить, что стало с образцами?
— Нет, но если тебе это интересно, спроси у папы. Он, наверно, скоро придет.
Пока я расспрашивала Надю про праздник, с работы вернулся ее отец. Здоровенный рабочий дядька в форме слесаря, местами седой, немного обросший, с очень большими и грязными руками.
— Здрасьте, — буркнул мне он, направляясь к умывальнику.
— Здравствуйте, — кивнула я.
— Папа, это Алиса. Она приехала писать про фестиваль.
— С чего это вдруг? Кому мы нужны?
Кажется, хозяин не настроен беседовать.
— Я выполняю свою работу, — сухо ответила я, — Надя рассказывает мне о вашем празднике. Кстати, а как он называется?
— День памяти погибших от вируса, — прошептала Надя.
Я прикусила губу. Праздник, праздник… Вот что бывает, когда едешь совсем не подготовленной.
— Извините. В редакции мне сказали, у вас фестиваль…
— Ну да фестиваль. Каждый год в течение трех ней мы вешаем красные тряпки на дома, подчищаем за нашими собаками, которых по традиции нельзя выгуливать в это время, и носим серые смирительные рубашки начала прошлого века. И все это, чтобы почтить память умерших от заразы, — вспылил Надин отец, — Вы же считаете нас за чудаков, не так ли? Ну признайтесь!
Я не ожидала такой атаки, обороняться мне было нечем.
— Да, кое-что мне кажется странным, но это не значит, что я отношусь к этому плохо. Я просто хочу написать правду о вашем пр… фестивале, а без знания прошлого вашего города, это невозможно. Извините, если причинила вам неудобства. Надя, спасибо за информацию и кофе. До свидания, — встала я с дивана и направилась к выходу.
— Алиса, подожди, — вскочила Надя, — папа, перестань! Не обращай внимания, он просто устал на работе.
— Да, извините. Наверное… Просто к нам нечасто приезжают гости из других городов, тем более из северной столицы, — устало улыбнулся тот, — вы, журналисты, вечно перевернете все с ног на голову. У вас власть, а мы тут просто маленькие люди.
— Все нормально. Я понимаю. Поверьте, я напишу правду, — заверила я его.
— Пап, Алисе интересно, какие опыты проводились на заводе, — сказала Надя отцу, накрывая на стол.
— Какие? Да я не знаю, сам тогда не родился еще. Батька мне рассказывал, что там каких-то необычных людей пытались разводить.
— Каких людей? — я снова начала записывать.
— Батька видел одного такого, когда возил дрова туда. С него взяли подписку о неразглашении, но он как-то напился и разболтал все нам с матерью.
— Так, а поподробнее о том необычном человеке можно? — я в ожидании присела за стол. Надя с отцом сели по другу сторону. Отец Нади продолжил.
— Он сказал, что, когда провозил дрова мимо одного цеха, услышал стон. Заглянул и увидел бледного, как смерть, измученного человека, прикованного цепью к стене. Он сидел в одних штанах на бетонном полу под лампой и что-то шептал. Батька подошел поближе, думал, наверно, помочь чем-то. А этот как бросится на него, зубами как щелкнет…
При этих словах Надя вздрогнула.
— Батька потом говорил, что эти зубы и глаза краснющие, бешеные ему в кошмарах снились… — продолжал он с усмешкой.
— Значит тот на цепи не достал вашего папу? — а может шеф отправил меня фольклор собирать?
— Нет, на шаг не достал, батька так улепетывал, что и про дрова забыл тогда.
— Простите, как вас зовут?
— Василий Семеныч Захаров.
— Василий Семеныч, как вы думаете, правда ли вся эта история, рассказанная вашим отцом? — что ни говори, а реалистка она и в Африке реалистка.
— Да кто ж его знает теперь, батька давно помер, монстры тоже куда-то делись, завод закрыли. Вон таблетки теперь делают…
— Монстры? Их было много? А откуда они взялись, знаете что-то? — вот она фантастика, обожаемая моим шефом.
— Батька потом узнал у кого-то, что монстра, который напал на него, привезли откуда-то издалека. На нем вроде ставили разные опыты. А еще кормили сырым мясом. Вот он на батю моего и бросился. Наверно, за обед принял.
— А потом? — подала голос Надя. Похоже, дурочка действительно верила в эти сказки.
— Потом вроде бы в лаборатории появился ребенок, отпрыск этих монстров, — продолжал он.
Было это или нет на самом деле, но мне противна сама мысль об экспериментах на детях, кем бы ни был этот ребенок, пусть даже чудовищем.
— На нем тоже экспериментировали? — несмело спросила Надя.
— Наверно. Батька слышал пару раз его плач. Говорит, жалко. Но тогда лучше было не соваться, времена такие были. Это сейчас ругай, кого хочешь и как хочешь, а тогда с недовольными разговор был короткий.
— Да, конечно, — вздохнула я. Жаль не смогу опубликовать эти страшилки. Ну разве что Деборе Сноук пошлю в Лондон, — Еще что-то вы можете про это рассказать?
— Пожалуй, могу посоветовать. Не ходите в северную часть города, там давно никто не живет, все дома заброшены.
— Почему не ходить? Там бандиты орудуют?
— Нет, бандиты тоже туда не суются, если так можно назвать парочку наших отморозков.
— Там люди пропадают, — прошептала Надя, словно, боясь, что ее услышат.
Это уже интереснее.
— А с гидом мне можно туда? Наверно никто не будет нападать на нескольких человек сразу?