Арий убрал пустой мешочек в карман, вздохнул и взял меня за руку. От чего-то вздрогнул.
– Гордая, оказывается…
Почти неразличимый шепот.
– Не обижайся, Элла. Но иначе нельзя. Лучше и правда, пусть все будет по вашим законам. С обычаями драконов они точно считаться не станут.
– У вас не отдают выкуп за невесту?
– Нет. Но на свадьбах гости вручают подарки.
А у нас только песни горланят да напиваются так, что свое имя забывают. И шуточки эти сальные, глаза маслянистые, хохот… Помню, когда отец женился, даже меня хмелем случайно окатили. И этим запахом пропиталось все: платье, волосы, кожа. Отмыться не могла. И было слишком неприятно.
– Элла, – позвал Арий, заглядывая в глаза. – Все будет хорошо. Веришь?
Еще нет. Но разве может быть хуже?
– Попробую, – ответила я, позволяя взять меня за руку.
Ладонь у него приятная, немного шершавая, и кольца на пальцах холодят кожу.
И мы пошли по знакомой с детства дороге – пыльной, с цветущими по бокам одуванчиками, над чьими венчиками кружат шмели и осы.
Солнце по-прежнему нещадно палило, заставляло щуриться. Я споткнулась, и Арий тут же придержал, не давай упасть.
Вскоре его спутники отстали, а мы вышли к рощице.
– Немного придется прогуляться.
– Хорошо.
– Если устанешь, скажи.
Я кивнула. После прополки грядок я только рада была пройтись. К тому же в тени деревьев было прохладно. Пахло земляникой и листьями, под ногами встречался бархатный мох, где-то трелями заливались птицы.
Какое-то время мы шли молча, и я вдыхала запахи лета, наслаждаясь спокойствием. О том, что ждет меня дальше, думать не хотелось.
У небольшого родника Арий остановился, поставил шкатулку на пень, развернулся ко мне и вздохнул. Он передумал?
– Ты ранена? – неожиданно спросил Арий. – Я кровь чую.
Пришлось сознаться, что расшибла колени. Кивнул, опустился на корточки.
– Можно посмотреть?
И попробуй не согласиться, когда он с меня глаз не спускает.
Арий осторожно приподнял юбку, посмотрел на пропитанные кровью лоскуты ткани.
– Почему сразу не сказала? Больно же.
Больно? Больно было, когда Архара ивовые прутья в соленой воде размочила и спину исполосовала за то, что ведро с молоком опрокинула. А это… ерунда.
Арий же бережно снял лоскуты, и кожа запылала огнем. Поднялся, убрал ларец с пня.
– Сядь, пожалуйста.
Я послушалась. И Арий снова опустился на корточки, отодвинул край юбки и провел над коленями рукой.
– Постарайся не шевелиться, – попросил он.
Хм… Что дракон задумал?
Его глаза неожиданно стали ярче, засветились, а в руках появился синий сгусток, напоминающий туман. Он опустил его на мои колени. Защипало так, что на глаза слезы выступили, а по ногам побежала щекотка. Но продлилось это недолго.
– Вот и умница. Никогда раньше не видела магию в действии?
– Нет.
Да и откуда? У нас, конечно, есть в деревне две травницы, да только дар у них иной. Нашептать да заговорить могут, в болезнях разбираются и в целебных растениях, но чтобы лечить силой…
Интересно, а так магия проявляется только у драконов или у всех, кто с даром? И если спрошу Ария, ответит? Мне, наверное, его стоит бояться, незнакомый же мужчина, но… не получается. Наоборот, когда он рядом и меня касается, внутри словно угольки тлеют. И тепло так, хорошо от этого жара. Может, это так связь действует, о которой ходят легенды? Или же вот она… любовь с первого взгляда во всей красе. А ведь я в нее никогда не верила. Смешно теперь и вспомнить. А может, это и вовсе не любовь? Только почему же сердце сжимается, едва представлю, как Ария не будет рядом. Или приворожил? Это с понятиями драконов-то о чести и благородстве? Немыслимо. Во всех сказках их собственный огонь сжигает, если они силу во зло тратят.
Хм… И что мне со всем этим делать? Похоже, я окончательно запуталась. Да и как иначе? Жизнь-то в одно мгновение с ног на голову перевернулась. И я знаю, что страх все же есть, только прячется, таится где-то совсем глубоко. А потом выползет в самый неподходящий момент.
– И ты не боишься ни моей магии, ни меня, что радует. Точно умница, – улыбнулся Арий.
Что же он со мной, как с ребенком, разговаривает?
– Спасибо, что вылечил, – сказала я, робко улыбаясь.
Арий наклонился, поочередно поцеловал мои колени и тут же отпустил, тревожно в меня вглядываясь.
– Неприятно?
Я покраснела и опустила глаза.
– Элла, ответь, пожалуйста.
– Нет.
Улыбнулся.
– Не сердишься? – спросил почти шепотом.
– За что? – удивилась я.
– За мои ласки и прикосновения, Элла, – отозвался Арий.
– А должна? Вы же мне…
– Давай на ты, мой самоцвет.
Я растерянно кивнула и снова покраснела.
– Мне сложно сдерживаться, Элла. Но и извиняться не буду.
Эм… И понимай, как хочешь.
– Давай поговорим на эту тему чуть позже. Все волнуются, что меня нет.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
– Я чувствую эмоции драконов, – отозвался Арий.
Даже так. Интересно… За последние полчаса я узнала о драконах больше, чем за всю свою прежнюю жизнь.
– Ты хочешь посмотреть, что в ларце, пока мы вдвоем?
– А как? Архара не смогла, – вспомнила я.
– Это потому что на него чары наложены, – заметил Арий.
– И ты их снимешь?
– Нет. У меня не получится. Только у тебя.
Я уставилась на него. Шутит.
– Там кровная магия.
Очень понятно.
– Смотри, – тут же пустился в разъяснения Арий. – Шкатулка принадлежала твоей матери, так?
– Да.
– Значит, открыть ее может она...
– Матушка умерла, – напомнила я.
Арий ласково погладил мою ладонь.
– Знаю, мой самоцвет.
Толпа мурашек гордо прошествовала вдоль позвоночника, едва он так ко мне обратился. Да что же это такое! Наваждение, не иначе!
– Но в тебе течет ее кровь. Достаточно капли, чтобы открыть крышку.
– И потом постоянно так делать? – уточнила я.
– Нет, конечно. Сработает магия памяти. Ты сможешь спокойно пользоваться ларцом. Захочешь, переложишь содержимое в другое место. У меня и сокровищница, если что есть. Но я бы не советовал. Только наши дети потом смогут открыть ларец, и лучшего места для хранения того, что в нем есть, явно не найти, – заметил Арий. – Это очень древняя магия. Даже я не в силах ее воссоздать.
Я кивнула, слушая его вполуха, положила книгу на колени и провела пальцами по окованной крышке ларца. Что же ты там прятала, мама? И нужно ли открывать это здесь и сейчас?
– Элла, если не хочешь, то потом посмотришь.
– Ты не против? – удивилась я.
– Нет. Но все же…
– Что?
– Я, конечно, не думаю, что твоя мать держала в ларце что-то опасное, но мне было бы спокойнее, если ты его при мне…
Арий не договорил, притянул мою руку к себе, нежно поцеловал, потерся о ладонь, напоминая кота. У него даже глаза как-то сузились и загорелись. И пряди черных, как ночь, волос пощекотали мою кожу.
– Я открою, – ответила, пытаясь отвлечься от мурашек.
Это ведь правильно, что он меня касается. Как-никак жених… Суженый ли? Опять нет ответа.
Я встала, положила книгу на пень, где только что сидела, и уколола щепкой палец.
Глава вторая
Наверное, в таких случаях, когда снимается проклятие, должен возникнуть гром, и подняться ветер, но ничего подобного не случилось. Лишь крышка ларца, на которую попала капля крови, с тихим щелчком приподнялась и открылась. Я осторожно заглянула внутрь и охнула. В ларце матери лежали, переливаясь, украшения из самоцветов.
– Красивые, – тихо заметил Арий. – И явно гномьей работы. Наверняка из поколения в поколения передаются.
Моя мама была из богатой семьи, это я точно знаю. Но о своих родственниках никогда не рассказывала. Может, не хотела с ними общаться? Или же имелись другие причины.
Уже не узнаю.
Я повернулась к жениху, вздыхая. Он удивленно приподнял брови.