Мур кивнул.
– Конечно. Они получили права, когда заплатили нам. Я сам подписывал документ, отказываясь от прав, когда получал компенсационный чек. Вы тоже, я уверен.
Брендон спросил:
– Но зачем силовое поле? К чему вся эта секретность?
– Не знаю.
– Обломки ничего не стоят, даже на лом не годятся. Слишком дорого было бы из перевозить.
Ши ответил:
– Верно. Но забавно: они по-прежнему продолжат вылавливать в космосе обломки. Там их была большая груда. Я видел, по мне, это просто мусор, согнутые рамы, ну, сами знаете. Я спрашивал, мне сказали, что корабли продолжают привозить обломки, и страховая компания установила стандартную цену за каждый кусок "Серебряной королевы", поэтому корабли в окрестностях "Весты" всегда их ищут. Во время своего последнего полета я снова пошел взглянуть на "Серебряную королеву", и груда хлама стала больше.
– Они все еще ищут? - Глаза Брендона блестели.
– Не знаю. Может, уже перестали, но куча больше, чем десять-одиннадцать лет назад. Должно быть, еще ищут.
Брендон откинулся на стуле и скрестил ноги.
– Это очень странно. Расчетливая страховая компания тратит массу денег, прочесывая пространство вокруг Весты, отыскивая обломки двадцатилетней давности крушения.
– Может, стараются доказать, что был саботаж, - сказал Мур.
– Через двадцать лет? Они не получат назад свои деньги, даже если докажут. Мертвое дело.
– Но они могли годы назад прекратить поиски.
Брендон решительно встал.
– Давайте спросим. В этом что-то странное, а я уже наджабрифицирован и нагодовщинен и хочу узнать.
– Конечно, - согласился Ши, - но кого спросим?
– Мультивак, - ответил Брендон.
Ши широко раскрыл глаза.
– Мультивак! Эй, Мур, у тебя здесь есть терминал Мультивака?
– Да.
– Никогда не видел, а всегда хотелось взглянуть.
– Тут не на что смотреть, Майк. Похоже на пишущую машинку. Не смешивай терминал Мультивака с самим Мультиваком. Я не знаю никого, кто видел бы Мультивак.
Мур улыбнулся при этой мысли. Он сомневался, чтобы когда-нибудь в жизни оказался вблизи одного из немногих техников, проводящих рабочие дни в глубинах Земли в каком-то тайном месте, обслуживая мощный, длиной в милю, суперкомпьютер, который содержит в своей памяти все известное людям, руководит экономикой человечества, направляет научные исследования, помогает принимать политические решения, и у него еще остаются миллионы ячеек, позволяющих отвечать на вопросы отдельных людей, если, конечно, они не нарушают права на тайну других людей.
Они поднялись на второй этаж, и Брендон сказал:
– Я подумывал о том, чтобы установить Мультивака-младшего для детей. Домашние задания и прочее, знаете. Но не хотел, чтобы он стал для них просто забавой и игрушкой. Как ты с этим справляешься, Уоррен?
Мур ответил:
– Они показывают вопросы сначала мне. Если я не пропускаю, Мультивак их не видит.
Терминал Мультивака действительно представлял собой клавиатуру, чуть больше пишущей машинки.
Мур набрал координаты, установил связь со всемирной информационной цепью и сказал:
– Теперь слушайте. Для протокола. Я против этого и соглашаюсь только из-за годовщины и еще потому, что достаточно глуп, чтобы испытывать любопытство. А теперь как сформулировать вопрос?
Брендон ответил:
– Просто спроси: по-прежнему ли Транскосмическая страховая разыскивает обломки крушения "Серебряной королевы" ы окрестностях Весты? Нужен простой ответ: да или нет.
Мур пожал плечами и набрал вопрос, а Ши с интересом следил за его действиями.
Астронавт спросил:
– Как от отвечает? Говорит?
Мур негромко рассмеялся.
– О, нет. Столько денег я не могу потратить. Эта модель печатает ответ на ленте, лента выходит вот из этой щели.
Действительно, в этот момент показалась короткая лента. Мур взял ее, бросил взгляд и сказал:
– Ну, Мультивак говорит да.
– Ха! - воскликнул Брендон. - Я вам говорил! А теперь спроси почему.
– Ну, это глупо. Такой вопрос будет нарушением права на тайну. Получим желтое "Объясните причины".
– Спроси, и узнаем. Ведь поиски обломков - не тайна. Может, они считают, что и причина не тайна.
Мур пожал плечами. Он напечатал:
– Почему Транскосмическая страховая продолжает поиски обломков "Серебряной королевы" - в связи с предыдущим вопросом?
Почти тут же показался желтый листочек:
– Укажите причины необходимости получения запрашиваемой информации.
– Хорошо, - сказал, не смутившись, Брендон, - скажи, что мы трое выживших и имеем право знать. Давай. Скажи ему.
Мур сформулировал ответ, появился еще один желтый листок:
– Причины несущественны. Ответ не может быть дан.
Брендон сказал:
– Не понимаю, какие причины держать это в тайне.
– Решает Мультивак, - ответил Мур. - Он взвешивает указанные причины и, если считает, что ответ неэтичен по отношению к кому-нибудь, отказывает. Даже правительство не может в таком случае получить ответ без решения суда, а суд идет против Мультивака раз в десять лет. Так что же нам делать?
Брендон вскочил и быстро забегал взад и вперед по комнате в характерной для себя манере.
– Ладно, попробуем выяснить самостоятельно. Что-то очень важное, иначе они не пошли бы на такие сложности. Согласимся, что они не ищут свидетельства саботажа двадцатилетней давности. Но Транскосмическая страховая все-таки что-то ищет, что-то настолько ценное, что не перестает искать. Что может быть таким ценным?
– Марк, ты фантазер, - сказал Мур.
Брендон, очевидно, не слышал его.
– Это не могут быть драгоценности, деньги или какие-нибудь тайны. Просто нет таких драгоценностей, которые оправдали бы все расходы. Даже если бы "Серебряная королева" была из чистого золота. Но что может быть более ценным?
– Трудно оценивать стоимость, Марк, - сказал Мур. - Письмо как листок испорченной бумаги не стоит и сотой доли цента, но корпорация может заплатить за него сто миллионов долларов - в зависимости от того, что там написано.
Брендон энергично кивнул.
– Верно. Документы. Ценные бумаги. Итак, у кого вероятнее всего на корабле могли быть документы, стоимостью в миллиарды?
– Откуда нам знать?
– А как насчет доктора Хораса Квентина? Как насчет него, Уоррен? Только его люди и помнят. У него могли быть с собой документы. Подробности нового открытия, может быть. Черт возьми, если бы я только видел его в пути, он мог бы сказать что-нибудь, просто в обычном разговоре. А ты его видел, Уоррен?
– Насколько могу вспомнить, нет. И не разговаривал с ним. Так что обычный разговор отпадает. Конечно, я мог пройти мимо него, не зная, кто это.
– Нет, не мог, - сказал Ши, неожиданно ставший задумчивым. - Мне кажется, я кое-что припомнил. Один из пассажиров никогда не покидал свою каюту. Об этом рассказывал стюард. Даже в столовую не приходил.
– И это был Квентин? - спросил Брендон, переставший расхаживать и с нетерпением смотревший на астронавта.
– Возможно, мистер Брендон. Возможно, и он. Но не знаю, точно ли это. Не помню. Но, должно быть, большая шишка, потому что на космическом корабле не очень-то принято разносить еду по каютам. Только очень большая шишка может себе это позволить.
– А Квентин и был большой шишкой в этом полете, - удовлетворенно сказал Брендон. - Значит, у него что-то было в каюте. Что-то очень важное. Что-то такое, что он прятал.
– Могла быть просто космическая болезнь, - сказал Мур, - однако... Тут он нахмурился и замолк.
– Давай, - настойчиво сказал Брендон. - Ты тоже что-то вспомнил?
– Может быть. Я говорил вам, что на последнем обеде сидел за столом рядом с доктором Хестером. Он что-то говорил, что надеялся встретиться в пути с доктором Квентином, но ему не повезло.
– Конечно, - воскликнул Брендон, - потому что Квентин не выходил из каюты.
– Этого он не говорил. Но о Квентине мы говорили. Что же он сказал? - Мур прижал ладони к вискам, как будто силой хотел выжать двадцатилетней давности воспоминания. - Точные слова, конечно, не могу вспомнить, но что-то о том, что Квентин слишком театрален, слишком любит мелодраматические эффекты - что-то в этом роде. И они направлялись на научную конференция на Ганимеде, и Квентин даже не захотел объявлять тему своего доклада.