Хабела ответствовала:
— Встань, капитан Сигурд, и больше не вспоминай об этом. О каком этикете сейчас можно говорить? Лучше скажи — знаком ли ты с капитаном Конаном, вторым моим спасителем?
— Конан… Конан, — задумался Сигурд, — Конан-киммериец?
— Верно, — пробурчал Конан. — Ты что — слышал обо мне?
— Да. Многое рассказывали о тебе в Тор… — Сигурд замолчал на полуслове.
— Ты хотел сказать — в Тортаге? — спросил Конан. — Я сразу понял, что в тебе есть что-то барахское. Когда-то я тоже водил в Братство, но потом вышел из него — уж слишком сомнительными делами оно стало заниматься. Теперь я капитан «Вастреля», капера, состоящего на службе у короля Зингары. Как ты считаешь, сможем мы сойтись?
— Клянусь рыбьим хвостом Ллира и молотом Тора! Мы будем друзьями! — сказал ванир, пожимая Конану руку. — Куда труднее будет удержать от ссоры наших людей. Большинство моих людей — аргосцы, твои же люди, удя по всему,
— зингарцы, — они в один миг перегрызут друг другу глотки. Ни ты, ни я не принадлежим к этим народам, потому и упрекать нам друг друга не в чем.
— Это верно, — согласился Конан. — Но скажи, — как же вас занесло сюда?
— У южного берега этого треклятого острова мы напоролись на рифы. Нам удалось спасти почти все имущество и провиант, но капитан наш заболел и вскоре умер. Я был его помощником и потому вот уже месяц выполняю его обязанности. И все это время мы занимались одним-единственным делом — сколачивали такой плот, что мог бы доплыть до большой земли.
— Ты что-нибудь знаешь о черном храме?
— Конечно, знаю — и я, и мои люди видели его не раз. От него веет таким злом, что мы туда и близко не подходили. — Сигурд посмотрел на запад
— красный диск солнца уже касался края синих вод. — Можете считать меня кем угодно, но все эти прогулки по джунглям и сражения с чудищами вызывают у меня только одно желание — желание выпить. Позвольте пригласить вас в наш лагерь — надеюсь, там найдется то, чего так страждут наши истомившиеся души, — я говорю о вине. Его осталось немного, но, думаю, сегодня мы его заслужили.
Глава 8
КОРОНА КОБРЫ
Зароно был вне себя от ярости, когда, вернувшись на борт «Петреля», он услышал о том, что Хабела исчезла. Он приказал килевать тех матросов, что несли вахту на юте и у каюты принцессы.
На следующие утро еще до рассвета все его люди вновь высадились на берег. Целый день команда Зароно прочесывала остров, пытаясь отыскать принцессу, без которой планы заговорщиков теряли какой-либо смысл. Пиратам удалось обнаружить лишь несколько клочков ткани, свидетельствующих о том, что принцесса побывала на острове, однако ее самой, похоже, здесь уже не было.
Была обнаружена и стоянка людей Сигурда, но, опять-таки, стоянка была, а люди отсутствовали — барахских пиратов и след простыл.
На исходе дня сбитый с толку и злой, как никогда, Зароно вернулся на «Петрель».
— Менкара! — заорал он.
— Слушаю тебя, Зароно.
— Если твое колдовство хоть чего-то стоит, пришло время к нему прибегнуть. Покажи-ка мне, где теперь эта проклятая девчонка!
Вскоре Зароно уже сидел в своей каюте и смотрел на то как стигиец проделывает уже знакомые ему процедуры. Угли в жаровне зашипели, и колдун запел:
— Яо, Сетеш…
Облако зеленого дыма стало уплотняться, и через несколько мгновений Зароно увидел перед собой морскую ширь. По спокойному морю тихо плыл небольшой изящный галеон. Все паруса его были подняты, но ветер был настолько слаб, что судно почти не двигалось.
— Конановский «Вастрель» попал в штиль, — сказал Зароно, когда видение померкло. — Хотел бы я знать — куда же он направляется?
Менкара развел руками.
— Для этого моего умения недостаточно. Если бы солнце стояло над горизонтом, я мог понять хотя бы то, в каком направлении движется галеон. Сейчас же, увы…
— Ты хочешь сказать, — взорвался Зароно, — что мы не сможем узнать даже этого?!
— Тогда скажи мне — видел ли ты принцессу?
— Нет. Но я нисколько не сомневаюсь в том, что и она на «Вастреле», иначе мы его не увидели бы. Скорее всего, она спит в одной из кают.
— Знать бы об этом наперед, я бы вел себя с ней иначе, — проворчал Зароно. — И что же мы теперь будем делать?
— «Вастрель» мог пойти к берегам Куша, но, скорее всего, он направился назад, в Кордаву. Этот самый капитан Конан явно захочет доставить ее туда побыстрее — можно себе представить, сколько ему за это отвалит король.
— Если мы пойдем прямо на север, мы успеем перехватить их — или нет? А, Менкара?
— Думаю, что не успеем. Океан слишком велик. Помимо прочего, мы точно так же можем попасть в штиль, верно? И еще — они могут поплыть и к нему, ведь Асгалуном правит брат короля Товарро. Мы слишком мало знаем о них. И ты, Зароно, забываешь о главной нашей цели.
— Девка и сокровища — вот и все наши цели!
— Ты забыл о великом Тот-Амоне. Если мы заручимся его поддержкой, нас уже не будет волновать то, вернется принцесса в дом отца или не вернется. Король магов управляет событиями так же легко, как кукольник управляет своими марионетками. Нам следует плыть на северо-восток, к берегам Стигии. Если при этом мы нагоним корабль Конана, будем считать, то нам повезло, если нет — расстраиваться не стоит.
Бросив якорь у берегов Стигии, Зароно отправился в глубь этой пустынной страны. Половина команды была оставлена на «Петреле», вторая половина, вооружившись до зубов, отправилась на берег вместе со своим капитаном. Караванщики заломили такую цену, что у скупого Зароно глаза на лоб полезли, — но что было делать, иначе он не смог бы попасть к Тот-Амону.
Как и большинство моряков, Зароно крайне неуютно чувствовал себя на берегу. Он казался себе беззащитным, ему постоянно чего-то не хватало. Пустыня напоминает море, как ничто другое на земле; но и она была совершенно чужда Зароно. Ему не нравилась ни мерная покачивающаяся походка своенравных верблюдов, ни сухой воздух, от которого пересыхала глотка.
Но что делать, он должен был все это терпеть. На третий день пути на горизонте появился Оазис Хаджар. Вокруг странного черного озерца неподвижно стояли темные пальмы. За ними угадывались очертания сооружения, имевшего весьма внушительные размеры.
Путники осторожно приблизились к Оазису. Возглавлял процессию Менкара, ряса которого ясно указывала на его принадлежность к храму Сета.
Оазис казался совершенно мертвым. Странников никто не встречал, более того — не было слышно и птичьего пенья. На краю Оазиса путники остановились. Послушные погонщикам верблюды легли на песок. Зароно обратился к боцману:
— Следи за погонщиками. Эти псы, похоже, чем-то напуганы — как бы они от нас не удрали.
Дальше Зароно и Менкара шли уже пешком. Они обогнули мрачное черное озеро и подошли к большому строению. Озеро показалось Зароно зловещим. Его черные, словно уголь, воды поблескивали в лучах полуденного солнца. Местами поверхность озера была покрыта маслянистой радужной пленой, постоянно менявшей свой цвет. На берегу стоял большой красноватый камень, формой своей напоминавшей алтарь. Верхушка камня была покрыта бурыми пятнами. Зароно побледнел — похоже, из этого черного озера время от времени выходит тот, кому приносятся кровавые жертвы; Зароно был не робкого десятка, но от этой мысли ему стало страшно.
Озеро осталось у них за спиной. Они стояли перед входом в здание, сложенное из массивных блоков красноватого песчаника. Скорее это был не дом, но дворец, — уж слишком велико было здание. Судя по тому, как были источены ветром его стены, можно было понять, что здание это простояло уже не одну сотню лет.
Для чего воздвигалось это сооружение, сказать было невозможно. Зароно, объехавший едва ли не весь свет, никогда не видел иероглифов, подобных тем, то украшали арку над вратами. Здание выглядело донельзя просто и строго, если оно на что-то и походило, то разве что на пирамиды близ затерянного в пустыне Кеми. Жилым его назвать было невозможно, скорее оно напоминало усыпальницу.