— Самодостаточному человеку никогда не бывает скучно наедине с собой, Мессир.
— Да? — удивился Магистр. — Тогда, наверное, я что-то о себе не знаю. Если не хочешь, можешь не ходить.
— Но мы же все равно не выступим прямо сейчас?
— Нет, — сказал Магистр. — Не выступим.
— Но почему?
— Потому что наш истинный враг еще не показал свое лицо, — сказал Магистр.
— Тогда я все же займусь тем подземельем, Мессир.
— Удачи, — сказал Магистр, и Брюс растворился в наступающих сумерках.
Магистр выкурил сигарету, глядя на зажигающиеся на небе звезды, в потом побрел к маяку.
Чутье, которое прежде никогда его не обманывало, подсказывало, что очередные скучные времена в его долгой и заполненной приключениями жизни подходят к концу.
И что уйдут они очень надолго.
Где-то на далекой Земле Гарри Убийца Вычислителей Борден сделал шаг обратно и вернулся на заваленный неподвижными мертвыми телами пляж.
Глава 1
Как говорил мне мой старик-отец, наш главный учитель — это наши неудачи. Именно из них ты извлечешь большую часть жизненных уроков и получишь больше всего опыта. Именно неудачи делают тебя тем, кто ты есть.
На самом деле он, конечно, не так это излагал, но будет лучше, если его точную формулировку я оставлю за кадром.
И если это правда, и неудачи действительно учат, то у меня сейчас уже третье высшее образование, видимо, пошло.
В мире вообще полно утешительных поговорок для тех, у кого ничего не получается. Неудачи учат, трудности закаляют характер, а то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Элронд вон меня так и не убил, но что-то я не вижу, чтобы хоть один параметр в характеристиках куда-то сдвинулся.
Я его тоже не убил, кстати. Может, это хотя бы его закалит?
Хотя вряд ли.
Я стоял у кормового иллюминатора красненького корабля Киры и смотрел, как планета Элронда разваливается на части. Медленно разъезжается на фигурные фрагменты, как будто нашинкованное острым ножом яблоко…
Хотел бы я, чтобы это было так, но…
Во-первых, прежде, чем моя команда начала самоубиваться, мы улетели уже достаточно далеко, чтобы мир Элронда невозможно было разглядеть невооруженным взглядом.
Во-вторых, далеко не факт, что Клавдия уже прокачалась до капа и способна резать планеты.
В-третьих, я не уверен, что такое вообще возможно, потому что единственным источником информации о предельных возможностях «призрачного клинка» был Соломон Рейн, а он мог и приврать для красного словца, тем более, что когда он это говорил, нашей следующей встречи с ним даже не намечалось.
В-четвертых, я не уверен, что даже если планету разрубить на части, с ней что-нибудь случится. Гравитация вряд ли даст ей развалиться.
В-пятых, даже если бы обычная планета могла бы развалиться, с миром Элронда этот номер прокатил бы вряд ли. Если вспомнить, что большая часть планеты — это сам Элронд и есть, и принять во внимание, какие фокусы он может проделывать с материей. Даже если я там что и рубанул, скорее всего, у этого был такой же эффект, как если бы я рубил мечом воду.
И, наконец, в-шестых, у этого корабля не было кормового иллюминатора.
На самом деле я валялся на полу ходовой рубки и представлял, как все могло бы быть.
С момента самоубийства экипажа прошло уже две недели, и мне было совершенно нечем себя занять.
Кают-компания была занята Элрондом, который медленно подъедал корабль, но делал это уже без прежнего энтузиазма. Дважды он выращивал своих мини-аватаров и пытался вступить со мной в переговоры, но каждый раз я сжигал их из бластера Киры сразу после того, как они успели произнести первое слово.