— Сегодня — только повидаться, — честно ответил я. — Дела сейчас, дня за три разгребу, а потом уже на подольше приеду, наверное. Как там Серега, Лиза?
— Лиза учится, пишет, что все в порядке, будет у нас свой кардиолог. А Сережа после аспирантуры хорошо устроился, теперь в органах работает, его туда твой знакомый порекомендовал.
— Это какой?
— Уфимцев. Тут такое дело, — отец вздохнул, посмотрел на меня, словно думая, стоит ли говорить.
— Его дочка с Артуром встречается? — помог я ему. — Да, знаю. Это же здорово, совет им да любовь, как говориться.
Жора на меня неодобрительно посмотрел. Он вообще Катю как-то опекал, что-ли, хотя та совершенно об этом не просила, и когда мы разошлись, расстроился куда больше меня. Точнее говоря, все, кроме меня, расстроились, и родители, которым она очень нравилась, и Леха с Жорой. А уж как их жены печалились, что я все еще, сволочь такая, свободный человек, и не описать.
— Ты не против? Ну ладно. Только не отец ее, а дядя, он теперь какая-то шишка большая в Москве. В смысле, и раньше был, а теперь совсем большая.
Жора кивнул, подтверждая. Ну да, генерал Богданов, а, следовательно, и его сын, должны быть в курсе таких карьерных подробностей.
— Ну и ладно, — я пожал плечами, — устроил и устроил. Серега парень с головой, будет хакером. Устроит Штатам внеочередные выборы, взломает все их сети, зря, что ли, штаны столько лет протирал.
Вика снова появилась на веранде. В одной руке у нее был кот, схваченный поперек живота. Он обреченно свесил лапы, и только один глаз, чуть приоткрытый, задорно сверкал. В другой она держала сумку, из которой торчали какие-то провода.
— Дядя Жора, поможешь подключить?
— Не вопрос, — Богданов вскочил, отличный повод оставить нас с отцом одних.
— Ну что, ты правда был там? — отец проводил взглядом гостя, подождал, пока дверь за ним закрылась, махнул головой, показывая, что там — это очень далеко.
Я вместо ответа зажег над ладонью шарик, подержал с секунду, загасил.
— А Пашка как, добрался?
— Пашка? А чего ему будет, с ним все в порядке, он с отцом сейчас делами занят, виделись недавно, — словно о чем-то, меня не касающемся, равнодушно ответил я. И вправду, без эмоций, словно не со мной случилось то, что случилось. — Но сюда его больше ничем не затащишь, у него там целая семья. Кроме отца, дед, прадед, тетка и жена даже есть. И ребенок намечается.
— Вот! — отец поднял палец. — А ты, поганец, все тянешь. Пашка, смотри, моложе тебя, а уже с семьей и детьми.
— Ты прям как мать, — засмеялся я. — Послушать, так на внуках свет клином сошелся. У вас вон, есть уже внучка, да и со здоровьем, смотрю, все хорошо, лет на пятьдесят ведь выглядишь, а то и моложе. Можете еще одного мелкого заделать.
Неожиданно отец покраснел, закашлялся. Ну да, если так помолодел, то и мать тоже, наверное, из пенсионного возраста вышла.
— Тут такое дело, — он перешел на другую тему, — не знаю, как Пашке передать, но он должен знать. Тетя Света пропала.
— В смысле?
— Вот так. В Индии была в командировке, вместе с дядей Ёсей, каких-то дикарей спасали, как всегда, и самолет их исчез, на котором в какое-то горное село летели. Ищут уже почти год, но надежд никаких не осталось. Не знаю, что Пашке сказать. Когда ты его увидишь? Ты надолго?
— Надолго, — успокоил я отца. — Я же не супер-пупер маг, чтобы по мирам свободно скакать. Время нужно, и вообще, соскучился, буду тут сидеть.
Тут я слукавил. Модуль показывал, что прыгать я могу в любой момент, когда захочу. Только вот что я забыл в этих мирах, кроме Милы, которой уже нет и не будет, и Элики, которой для меня вроде как тоже нет. Здесь моя родина, тут и останусь.
— Ну и хорошо. Со своими способностями ты хоть кем работать устроишься, — отец всегда подходил к жизни прагматично, думаю, магия для него была таким же инструментом, как шуруповерт или домкрат. — Вон хоть людей лечить. Или клады искать.
— Осмотрюсь пока, — не стал разочаровывать я его. — С Артуром переговорю, он вроде как более опытный в таких делах. Посоветует что-нибудь.
— Осторожнее с ним, — внезапно сказал отец. — Он парень свойский для своих сорока лет, приветливый, вежливый, плохого нам ничего не делал, врать не буду. Говорит складно, улыбается, к любому подход найдет, но глаза у него холодные и властные. Если что не по его будет, разотрет и переступит не думая.
— Сто.
— Что сто?
— Сто лет ему, батя, а не сорок. Он на ихней родине что-то вроде принца, — не стал я скрывать, — так что властности ему хватает. С виду да, простой, рубаха-парень, я тоже в первый раз на это купился. А сейчас насмотрелся таких же, по сути люди хорошие, но положение обязывает иногда быть говном.