Он покачал головой.
— Я твой этот взгляд помню, подумай хорошенько. Обещаешь?
— Обещаю.
— Отлично. Но если вдруг соберешься, бери свою команду. Ты с ними тренировался, да и старший Громеш — командир опытный, при нештатных ситуациях знает, что делать.
— Какой старший Громеш? — искренне удивился я. — Разве эн Тоалькетан не тут остается?
Ан Траг засмеялся.
— Ты иногда своей проницательностью в тупик ставишь, а иногда дальше собственного носа не видишь. Кир Громеш — дядя твоего дяди Толи, сын нынешнего главы семьи. Советую тебе, как на Земле окажешься, повнимательнее изучить родственные связи внутри Старых семей, а то ты как простой лу себя ведешь. Договорились, зу Марк Уриш?
— Да, — я кивнул. И вправду, пробел этот надо было устранять. Но кто бы мог подумать, дядя младше племянника. Это что, Кир мне практически дедушка, что ли? Будет чем подколоть лейтенанта.
— Отлично. Кого из местных посоветуешь, так, чтобы они могли от посторонних наши исследования в подземелье оберегать? А то, боюсь, без жертв не обойдемся — не в прямом смысле, я о тех любопытных, которых бойцы охраны пристрелят. Чужаков нигде не любят
— Выбирайте, — предложил я. — Можно привлечь национальную гвардию, они вроде как уже там побывали. Или есть тут повстанческое движение, хочет свергнуть правительства южных островов, даже бандитов к ним посылало. Я им денег обещал, а для революционеров это и средство, и цель.
— Давай так сделаем, — подумав, сказал псион-уми, — мы своего присутствия тут еще не раскрывали, и связываться только с верхушкой будем, простым людям ни к чему о нас знать. Возьмем под незаметный контроль спутниковые группировки и потоки между планетами, там, кажется, внешники контролируют экваториальный континент? Теперь внешники — это мы. Кроме той пустышки, где тебя держали, мы еще два центра командных нашли, а там не местные главарями, а пропавшие из нашего мира — которые с Миллином сюда попали. После небольших манипуляций их сотрудники теперь уверены, что работают на нас. Так что твое участие не так уж и необходимо. Но повстанцы эти — то, что нужно, если мы и дальше в этой системе будем находиться, в любом случае нам придется налаживать контакты со всеми, и иметь карманное правительство в южном полушарии самой населенной планеты, это оптимальный вариант. Ты же знаешь, кодекс запрещает прямо вмешиваться в дела населенных систем.
— Погодите, так вы нашли заводы, где собирались ныряльщик копировать?
— Нет, — ан Траг вздохнул, — скорее всего, они это делали в других системах, тут после астероидного пояса пустота. Исследуем еще, но наши новые работники утверждают, что ничего кроме попыток скопировать нужные детали не было, а все результаты забирал какой-то мифический хозяин, про которого только Миллин что-то знал и его помощник. Ты их так удачно разложил на молекулы, что и не спросишь теперь.
Я виновато развел руками.
— Сначала думай, Марк, а потом делай. Хозяин этот из нашего мира приходил, теперь затаится, не найдешь его. Зонды пояс астероидов обследуют, но найдут ли что-то неучтенное, неизвестно. Ладно, по правде сказать, без тебя бы мы вообще ничего не нашли, Зоис эта, которая с тобой в носитель попала, ее бы просто высадили в промежуточной системе, и все. Поэтому систему за тобой и оставили, хоть прямо ты не можешь тут ничего существенного делать, местным богом тебе не стать, но негласно управлять придется.
— Пока что меня только шпыняют все, — я сьехидничал, — как мальчика на побегушках.
— А ты такой и есть, — ан Траг вздохнул. — Дай тебе волю, таких дел наворочаешь, потом Совету эгиров не разгрести.
Для путешествия по звездам и скоплениям мне выделили пустотный подпространственный корабль класса С, дядя называл его эсминцем, по старой армейской памяти. Сплюснутый эллипсоид с большой осью под полкилометра, шириной в двести пятьдесят и высотой в сто, отлично помещался в трюм корабля-торговца, особенно после того, как там все переборки снесли. Впридачу в эллипсоид запихнули три штурмовика, кучу истребителей и беспилотников, в том числе наземных, репликаторы, зонды, в общем — множество всяких ненужных в обычной жизни вещей, которые обычно берут в поход, таскают на себе, а потом приносят обратно домой и клянутся, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах с собой не возьмут. Сначала, правда, вместо эсминца хотели носитель в корму поместить, но были у инженеров сомнения, что ядро переживет перемещение через кольцо.
Родной мир торговца находился в трех десятках световых лет, так что при необходимости, в самом крайнем случае, носитель с десантом должен был прийти к нам на выручку за один-два прыжка, главное — не забыть зонды и маяки отстрелить в нужных местах. А так задача казалась простой, раздобыть такие же ключи, несколько штук хотя бы, и тогда крыло штурмовиков-ныряльщиков, если верить полученной информации о местном технологическом уровне, вполне могло разнести на кусочки систему обороны практически любой из местных систем, а сам эсминец — вызвать нестабильность небольшой звезды. Сверхновой не получится, но вот жесткий магнитный ураган, сметающий все и вся, обеспечен.
Корабль торговца тоже переделали, он, кроме эсминца, должен был еще нести груз чамби по тридцать местных кредитов за бутылку. Так что центральный отсек освободили от хлама, на который предполагалось выменять выпивку, ну а большую часть товара я собирался закупить из собственных средств.
— Мы станем пиратами! — Пашка, услышав, что я собираюсь отправиться куда-то в космос, загорелся и ни в какую не хотел оставаться. — Капитан Травин — не звучит, а вот капитан Уриш прямо как из книг Стивенсона. Так и видится мрачная, жестокая личность с повязкой на глазу.
— Жестокий — это не про меня, — я вывел атмосферник с орбиты на нужную траекторию, обещал же показать, где наливают лучший бренди в этой системе. — Тут мной каждый вертит, как хочет. Даже твой отец. Вы чего там с ним не поделили?
— Так, — видно было, что Пашка не хочет на эту тему говорить, — не важно. Ну что, долго еще?
— Фюнф минут, — усадил аппарат на том же месте, где ныряльщик прятали, выпрыгнул из кабины. — Дальше ножками, ножками.
Трехэтажный дом с огромными окнами никуда не делся. Даже толстяк, валяющийся перед входом, был, кажется, тот же самый. Внутри тоже ничего не изменилось, пигалица за прилавком, увидев нас, вроде как-то приободрилась, а когда разглядела, кто пришел, погрустнела немного.
— Чамби, варес? — озвучила она обычное меню.
— Так, красотка, нам по двойной порции чамби. Варес не нужно.
— А что это? — спросил Пашка, с любопытством оглядваясь.
— Сигариллы местные, вроде как даже с коноплей. Ты как, курить не начал?
— Не, — замотал он головой, — раньше думал, что вредно, а сейчас — какой смысл. Тут сядем?