В своих апартаментах брюнетка избавилась от последнего элемента одежды, совершенно не стесняясь нас с Павлом, правда, быстро натянула на себя комбинезон, уселась в кресло.
— Обстоятельства изменились, — она обвела взглядом стены.
— Нас никто не слушает и не видит, — успокоил ее я.
— А он?
Павел прикинулся предметом мебели.
— Это, Майя, мой самый лучший друг. Практически как вот вы с Мией.
— Ты и это знаешь? Хорошо, не важно. С нами связались внешники, готовы поддержать нашу борьбу.
— Хороша борьба, — иронично заметил я. — Засылать бандитов к мирно воюющим гражданам.
— Тебе не понять, — судя по лицу Майи, она вообще не была в восторге от моих умственных способностей. — В общем, у нас есть теперь поставки оружия и все идет к тому, что мы победим. Свергнем тиранов, установим власть простых граждан и дадим им мирную жизнь.
— С помощью оружия?
— Да. Иногда приходится кого-то убить, чтобы другие жили долго и счастливо, — она кивнула. — Мы же делаем это для людей, если они не согласны, то значит, им это счастье не нужно, и от таких мы будем избавляться.
— А кто определит, какое именно счастье нужно людям? — Пашка решил вмешаться в разговор.
— Мы, — презрительно посмотрев на нового собеседника, процедила Майя. — Посмотрите вокруг, все построено на власти денег, кумовстве, взяточничестве и криминале. Здесь мы ничего не можем сделать, начать здесь восстание значило бы, что брат будет убивать брата. А там нас ничего не держит.
— И сколько людей вы собираетесь убить? Больше миллиона? — просто так поинтересовался я, готовясь обнять девушку. Она такая красивая, когда глупости говорит. К тому же тактильный контакт нужен, чтобы выбить эти глупые мысли их ее хорошенькой головы.
— Ты что, идиот? Двух, — пожав плечами, сказала юная революционерка. — Двух старых маразматиков, которые никак не могут решить, кто из них старше. Раньше нам их было не достать, приходилось вон — бандитов засылать, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, а теперь, с помощью внешников, мы в два счета избавимся от них.
— А как же их окружение? — Павел тоже изучал историю в школе и в институте, поэтому был в какой-то мере политически подкован.
— Послушайте, — девушка устало потянулась. Нет, все равно обниму, просто так. — Хватит уже всякую чушь нести. А кто работать будет? Может, вы? В общем, Марк, деньги мне теперь не нужны. И подарки тоже. Мы неплохо провели время, но на этом закончим. Хотела тебе это лично сказать, с глазу на глаз, а ты вон с собой охрану привел. Обидно. Что это?
— Подарок, от которого ты хотела отказаться, — улыбнулся я, покачивая розовым кристаллом на тонкой серебристой цепочке.
— Я же сказала…
Я легонько дотронулся до кристалла пальцем. Белоснежный дракончик, возникнув в воздухе рядом с ним, облетел Майю вокруг головы и уселся ей на плечо. И пропал.
— И что это было?
— Безделушка. Просто дотронешься пальцем, он снова появится. Держи. Не понравится, выбросишь.
Майя, всем видом показывая, что такую дешевку она наденет только из вежливости, а потом забросит в самый дальний угол, нацепила на себя ожерелье, не удержалась, дотронулась пальцем до кристалла. Дракончик вылетел снова, завис перед ее лицом, показал девушке раздвоенный язык и спрятался в камень.
Против воли Майя рассмеялась. Вот так, даже у пламенных революционерок есть свои слабости.
— Ладно, уговорил.
— Еще один вопрос.
— Только один.
— Где та девочка, у которой символы были на плече нарисованы, Каллиста, кажется? Вроде я нашел, как расшифровать надпись.
— Тирос забрал ее вместе со своей племянницей, — дракончик пролетел через сомкнутые в кольцо пальцы, сделал в воздухе пируэт и даже выпустил маленькую струйку почти настоящего пламени. — Всех детей отсюда вывезли, и остальных заключенных тоже переводят на другие острова. Внешники тут будут исследования проводить. А кто-то из них, говорят, вообще собрался остров себе выкупить.
— Странная девушка, — мы не спеша летели обратно. Пашка вывел перед собой только ему одному видимый экран и что-то там пальцем выбирал, старые привычки никуда не делись. — Ты с ней тоже мутил?