Людей по улицам ходило немного, бегали ребятишки. Мимо прошла компания парней чуть моложе меня, одетых в поношенные короткие сюртуки с заплатками или жилетки. На меня посмотрели так, как словно побить собирались. Должно быть, богатый наряд не понравился. Но прошли мимо.
Моё новое жилище находилось в каменной угловой двухэтажкой с обшарпанным фасадом. Подъезд располагался со стороны захламлённого двора, и чтобы добраться до него, требовалось пройти через подворотню. Квартира была на втором этаже.
Постучался. Открыла женщина средних лет с тощим измождённым лицом. В руках она держала плачущего младенца.
— Кого надо, барин? — недовольно спросила она, оглядывая меня с ног до головы.
— Фёдоровы тут живут? — спросил я.
— Тута, а вам кто нужен-то? Муж на работе сейчас, вечером приходите.
Я представился.
— Ох, так сразу бы и сказал. Жилец наш новый, значит, — обрадовалась женщина. — А мы и не ожидали, что так скоро. Что ж, не предупредил. Но ты не переживай. Комната-то свободна уже, только простынь постелить надо. А Николай на заводе. Вечером будет.
Миновав прихожую, слабо освещённую тусклой газовой лампой, висящей под потолком, я оказался в коридоре. Сразу налево была тесная кухня, наполненная запахами готовящейся еды и пищевых отходов. На лавках за большим столом — дети: мальчик и девочка младшего школьного возраста. Оба за учебниками — уроки делают. Малец тут ж принялся любопытствовать, кто я такой, на что мать пригрозила дать ремня, если он не заткнётся и не зазубрит задание. На архаичного вида газовой плите в большой кастрюле варились щи, запах которых напомнил о том, что с самого утра у меня хлебной крошки во рту не было.
— Тут кухня у нас, — объясняла женщина. — Плита вон даже есть. Газовая. По-современному у нас всё. — Мы прошли дальше по коридор. Хозяйка открыла первую дверь. — Тут клозет и ванная. Водопровод-то есть, но вода горячая не всегда бывает. Но это во всём городе так.
Следом шла хозяйская спальня (туда заглядывать, разумеется, не стали), а в конце коридора — моя комната. Она была просторной, но мебелирована скромно: хлипкий шифоньер, кровать сетчатая, письменный стол и пара деревянных стульев. После апартаментов, в которых я проснулся утром, это жильё казалось нищенским притоном. Но, в общем и целом — вполне ничего, жить можно, не намного хуже наших хрущёвок. А мне, человеку, который треть жизни провёл в казармах — самое то. Электричества только не было. Все лампы — на газу. Интересно, что бы прежний Михаил сказал на такое? Я про себя ухмыльнулся, представив лицо изнеженного барского отпрыска, узнавшего о перспективах провести остаток дней в этой «дыре».
Показав мне мои новые «хоромы» и принеся постельное бельё, женщина удалилась на кухню и загремела посудой, попутно бранясь на детей. Оставшись один, я стал осматриваться. Окно выходило на улицу. В одноэтажном доме напротив как нельзя кстати располагался продуктовый магазин. Целый день я ничего не ел, и желудок яростно протестовал против такой голодовки. Но прежде, чем бежать затариваться продовольствием, я разобрал саквояж и сложил вещи в шкаф. Долго думал, куда девать оружие. Это был револьвер одинарного действия калибра 5 линий, в перевод на метрическую систему — 12,7 мм. Пуля чудовищного размера, как у крупнокалиберного пулемёта, но гильза, естественно, короче. На что такой патрон способен, я уже видел во время схватки в лесу. Сам же револьвер был довольно увесистый, имел барабан на пять патронов (у меня осталось четыре), заряжаемый через дверцу в казённой части.
Разрядив оружие, я завернул патроны в носовой платок и спрятал всё это добро среди моего немногочисленного белья. Только сейчас понял, что забыл собрать с противников боеприпасы — пригодились бы.
Сходив в магазин и наспех перекусив выпечкой и палкой сырокопчёной колбасы, я закрылся у себя в комнате и стал думать над дальнейшими планами. С одной стороны, торопиться некуда, голодная смерть не грозит, а с другой — предстояло найти ответы на множество вопросов. Первым делом хотелось разузнать о мире, в котором очутился. Кажется, придётся пройти краткий курс мировой истории. Завтра же и начнём: посетим местную библиотеку или книжный, ну и засядем за учёбу. А потом уже и работу можно поискать.
Отец семейства явился поздно. Шёл десятый час, когда в мою дверь постучали. Это был здоровый мужик с мордой кирпичом, коротко стриженый, с широкими ручищами и жёлтыми зубами.
— Ну здорова, жилец! — весело и добродушно поприветствовал он меня. — Пошли знакомиться что ли, заодно поужинаешь.
Я с радостью принял приглашение и присоединился к вечерней трапезе. Главу семейства звали Николай (это, впрочем, я знал ещё из инструкции), работал он бригадиром на металлургическом заводе, который находился неподалёку. Не смотря на суровую внешность, Николай оказался добрейшей души человеком, открытым и весёлым. Мы с ним сразу нашли общий язык. Да и жена его была незлобливая, только жизнью немного замученная, оттого часто ворчала и выглядела старше своего возраста. Звали её Ольга. Занималась она домашними делами, а в свободное время подрабатывала швеёй, беря небольшие заказы. Старшие дети, Егорка и Маша, учились. Егорка через год заканчивал начальную школу, обучение в которой здесь занимало четыре года.
— В гимназию бы отдать, но туда только состоятельных принимают, — пожаловался Николай. — Так что на завод придётся. Так и живём. Ну и комнату сдаём вот. Квартира-то у нас неплохая, не найдёшь в городе лучше за такую цену. Обычно по двадцать рублёв просят. Предыдущий жилец только вчера съехал. Мы-то думали, через пару дней приедешь, не ждали даже. Соболезнуем твоей утрате. Я-то, признаться, тридцать с хреном лет прожил, а даже не знал, что у меня троюродный племянник имеется. А вот как бывает!
«Знал бы ты, как бывает, — подумал я, — со стула бы упал». Но вслух я только поблагодарил, сделав кислую мину (по легенде, как-никак, родной отец у меня умер).
— Так чем заняться планируешь? — спросил Николай.
— Да что под руку подвернётся. За всё готов взяться.
— За всё — это правильно. Только выбора у нас немного, — вздохнул Николай. — Провинция, сам видишь. Есть шахта в десяти вёрстах отсюда, но там, в основном, крепостные работают, есть ликёрный завод, есть оружейный и металлургический. На оружейный не попадёшь — туда без стажа и рекомендаций не берут. А вот к нам могу поспособствовать устроиться. В подмастерья пойдёшь, потом, если руки откуда надо растут, литейщиком станешь, а может, даже и мастером или бригадиром, как я. Работа тяжёлая — это я тебе заявляю сразу. Мест сейчас нет, но как освободится, я тебе первым делом скажу. Если, конечно, хочешь к нам. Можешь попытать счастье, в подсобные работники устроиться в магазинчик какой или компанию мелкую, или в поденщики. Но плотют там копейки.
— Безработица у нас в городе, — проворчала Ольга. — Беда совсем. Мужиков много, всем работа нужна, а её нету. Барья вон крепостных нагнали: им-то платить не надо.
Что ж, перспективы не самые радужные, но что есть, то есть. В подсобные и поденные рабочие не очень хотелось идти, а вот профессию освоить я был не против.
— Не буду пока торопиться, — сказал я. — Дела ещё кое-какие надо уладить для начала. Так что, если вакансия у вас на заводе освободится, сообщите. Профессия в жизни пригодится всегда.
— Трезво мыслишь, это ты молодец. Ладно, придумаем что-нибудь. Вот только ты это… чего попроще бы одел, а то у нас и грабануть могут, если подумают, что деньги водятся. Одёжка уж больно дорого выглядит. Поосторожнее, смотри.
Я поблагодарил за совет, сказал, чтоб не беспокоились.
— А вот скажи, дядь Коль, есть ли у вас в городе общественная библиотека, — спросил я.
— Общественная? — удивился Николай. — Это как?
— Ну там, книжку какую взять почитать на дом.