Вот совсем другое дело – бизнесмен Карлсон, он занимается небольшими строительными подрядами, зато заказы делает всегда значительные. Алла представила недовольную физиономию главного бухгалтера и улыбнулась. Отчего-то сразу захотелось оформить старушке заказ на внутрикомнатную дверь из пуленепробиваемого сплава.
Вышедший из кабинета Емельянов застал на лице Аллы жуткую улыбку и содрогнулся. Как ему показалось, именно с таким выражением полинезийские туземцы когда-то съели Кука. Алла очнулась, поглядела на шефа просветленным взором и поинтересовалась временем приезда шведа.
– А вам зачем? – сварливо ответил вопросом на вопрос тот, пронзая ее своими карими глазищами, словно уличая в чем-то неприличном. Знал бы он, что она вытворяла с ним в лифте в собственном сне, небось, умер бы от сердечного приступа!
– Я должна приготовить ему кофе с печеньем, – холодно заметила Алла, опуская глаза на бумаги.
– Можете начинать, – сказал Емельянов и направился к выходу.
– Так он уже едет?! – не сдержала радости подчиненная.
– Он?! – Емельянов развернулся и пристально поглядел на нее. – Он – не знаю. А я приеду через полчаса. Надеюсь, вы заботитесь не только об иностранцах.
Как только шеф вышел из комнаты, Алла побежала к Татьяне.
– Нет, ты представляешь! – жаловалась она подруге. – Он назвал меня интердевочкой. На что он намекает, я не знаю, но с его стороны это просто неприлично.
– Неприлично показывать постороннему мужчине свою заинтересованность этим шведом, – резонно заметила Татьяна. – Мне кажется, он ревнует. Не в том смысле, что он ревнует тебя как женщину, а как сотрудника, вместо начальника предпочитающего клиента.
– Сама-то поняла, что сказала? Никого я не предпочитаю. Некого предпочитать. Теперь вот выясняется, что и Карлсон не приедет, а я все утро за печеньем бегала. Татьяна, неужели меня нельзя ревновать как женщину?! Конечно, я не считаю себя раскрасавицей, но просто по-человечески обидно.
– По-человечески обидно за твою голову, которая думала о чем угодно, только не о парикмахере.
– В этом дело? – Алла подошла к зеркалу и принялась изучать свое отражение. – Если только из-за шведа пойти и сделать креативную стрижку. Приедет же он когда-нибудь. Слушай, подруга, мне сегодня приснился удивительный сон. Пересказывать не буду, ты умрешь со смеху. Скажу только одно – в нем была сплошная эротика. К чему бы это, как ты думаешь?
– К Аленкиной свадьбе, – отчеканила Татьяна, – сколько можно жить гражданским браком? И кто его только придумал, этот гражданский брак?! Я бы на твоем месте гнала бы в шею этого Антона.
– Он мусорное ведро всегда выносит, – с тоской в голосе произнесла Алла, – за хлебом бегает. Хороший мальчик, а нам с Аленкой так не хватает мужских рук. К тому же это она не хочет официальной регистрации, говорит, что ей еще рано, и он ее в этом поддерживает. Чего они ждут, не знаю?
– Спать с мужиком не рано, а выходить за него замуж рано! Вот они, современные нравы. Они ждут того момента, когда ты съедешь к любимому супругу и освободишь им жилплощадь.
– Татьяна, о чем ты говоришь?! Я к нему не вернусь, столько лет прошло, да к тому же у него семья.
– Я говорю не о твоем бывшем, а о будущем муже. Шведе или о ком-то другом, сама разбирайся. Нечего в брошенках засиживаться. Скоро внуки пойдут, совсем обабишься. Видела нашу генеральную? – Алла покачала головой. – Приезжала утром к Емельянову. Бабе точно за сорок, а как выглядит!
– Я за печеньем бегала, – Алла пожалела о том, что пропустила такую встречу. Значит, к начальнику приезжала генеральный директор объединения, одним филиалом которого является их скромная контора. Интересно было бы поглядеть на эту бизнесвумен.