— Ничего, — пожал плечами я, облачаясь назад, — это ваша работа.
— Проходите, господин Кедраш, — произнес парень со сканером и «стволы» расступились, давая мне дорогу к миллиарду. Миллиарду, на который нацелился Папа Монсальви. Ради которого он вытащил меня из тюрьмы, дал новые документы и поселил в этом роскошном отеле… Вот только носки, сволочь, не купил.
Подумать только, какие мелочи могут, иногда, стоить людям миллиарда! Это будет самая дорогая штопка в истории, и я порадовался, что сделал ее так качественно.
Снаружи «Ниагара» извергалась на проспект сияющей, сине-голубой рекой неона, призывно протягивала огромные изумрудные пальмовые листья, а сверкающее название оплота азартных игр протянулось вдоль фасада на несколько этажей, словно апельсиновая дорога. Не пропустишь даже спросонья. Очень яркая реклама. Но здесь, внутри, все было солидно и пристойно, словно посетители этого заведения не в рулетку играли, а собрались на кружок по изучению библии. Столы, затянутые темным сукном, мягкий свет люстр и многочисленных бра, негромкие голоса дилеров… впечатление несколько портили лишь подносы с напитками, стоявшие на круглых столиках вдоль стен… Но к ним пока никто не прикасался, кроме прекрасных дам. Да и те — весьма умеренно. На одну из них я обратил внимание. Не то, чтобы она была вызывающе хороша — уж скорее вызывающе пьяна. Но что-то в ней, определенно, было. Так считали все в этом зале, даже бармены. Иначе не смешивали бы ей коктейль за коктейлем, хотя прекрасно видели, что даме уже хватит. Ее платье еще могло бы с натяжкой сойти за вечернее. А вот прическа: две тощие косички — определенно, нет. Внезапно она круто изменила курс, словно передумала или что-то увидела. И направилась прямиком ко мне.
— Будете играть? — ее голос был голосом любопытной девочки-подростка, а улыбка могла обезоружить даже терминатора. Невольно я улыбнулся в ответ, совершенно искренне.
— Ну, в общем, да. Ведь за этим и приходят в казино.
— Не знаю… я пришла сюда с папой.
Папы бывают разные, бывают пролетарские, а бывают буржуазные. Но я почему-то сразу подумал о семейных узах, и удивился, что папа позволяет своей дочери так нагружаться.
— Тебя угостить? — эти два слова выскочили как-то помимо воли, клянусь, пару секунд назад я и не думал их говорить.
— Да, пожалуйста, — рассмеялась она, — ты меня выручишь, а то бармен больше не наливает.
Надо было ей сказать, что бармен, безусловно, прав, и что маленьким девочкам давно пора баиньки… с плюшевым медвежонком. Вместо этого я спросил:
— Что предпочитаешь?
— «Мулатку», один к четырем.
Сам себе удивляясь, я прошел к барной стойке и заказал ром с колой. Она ждала меня поодаль, поблескивая серыми глазами. Должно быть, мы представлялись ей парой заговорщиков.
Определенно, я никогда раньше не видел эту девушку. Но она держалась со мной так, словно играла у меня на коленях еще пятилетней девочкой. И была откровенно не прочь продолжить наше близкое знакомство и даже сделать его еще ближе.
Мы очень мило поболтали, но началась регистрация участников турнира по покеру, и мне пришлось отвлечься.
Было интересно, как все организуют и как обезопасят деньги от огромного числа желающих наложить на них лапу. В том, что таких желающих найдется не мало, я не сомневался, так как и сам входил в это число. Понятно, что никаких чемоданов с купюрами не будет. А что будет? Оказалось, всего лишь ноутбук, который торжественно открыл представитель банка, обеспечивающего турнир. Пользуясь специальной программой, он проверял нашу кредитоспособность. На карточке, которую каждый участник имел при себе, должна была быть сумма не менее шестнадцати миллионов. Один прямо сейчас нужно было перевести на счет заведения. Так сказать, «входной билет». Остальными средствами можно было оперировать через тот же ящик. Безопасность обеспечивалась тем, что логин знал лишь господин Али Бен-Хасин, хозяин казино и организатор турнира, а пароль лишь мистер Огано, представитель банка. Все абсолютно надежно… До тех пор, пока эти двое между собой не сговорились.
Ну, то, что они сговорились, или сделают это в ближайшее время, можно было записать в «дано». Не идиоты же они, в самом деле. Но до тех пор, пока деньги не соберутся на одном счету, счету победителя, это меня не волновало. Понятно, что исчезать они будут именно оттуда. А в том, что их планируют свистнуть, у меня и подавно никаких сомнений не было. Иначе, зачем было вообще затевать всю эту эпопею с турниром?
Интересно, папа Монсальви думает так же? И если да, то как подстраховался?
— Господин Кедраш! Господин Кедраш!
Я встрепенулся и двинулся к центру зала. Никакой курьер ко мне так и не подошел и карточки не передал… Но когда я сунул руку в карман брюк она, конечно, уже оказалась там.
Проделывая, под руководством мистера Огано, все нужные операции, я размышлял о том, как карточка туда попала. Кто в этом зале пристально следит за мной. Бармен? Охранник? Дамы из эскорт-сервиса? Официанты? Кто-то из гостей? Или их несколько?
«…Не делай глупостей», — предупредил Папа.
А я и не собирался.
Я собирался разыграть эту партию по-умному. Итак — поехали.
Сдали карты. Официально объявленной минимальной ставкой было пятьдесят тысяч. Но начали сразу со ста. Торопимся? Ладно, пусть будет сто. Почему бы нет, деньги-то все равно не мои. Я поддержал.
Напротив меня сидел немолодой, довольно тучный человек в отлично пошитом костюме и галстуке-бабочке. Когда ставки поднимутся до миллиона, галстук он распустит. А когда перешагнут через порог в десять миллионов, он и рубашку расстегнет. И это будет единственный признак волнения. Его круглое, немного одутловатое, но интеллигентное лицо останется абсолютно бесстрастным. Генри Долман, игрок из Чикаго. Мы встречались три раза, и все три раза я его «бил». Он был опасен. Но не как соперник.
— Ставка двести тысяч. В игре четверо…
Все пока разминались, знакомились друг с другом, бросая на соседей короткие, но внимательные взгляды. В покере важен не столько расклад, можно «пройти» и с неважными картами, но если ты не видишь, не чувствуешь соперников, можешь сразу бросать карты на стол, ничего тебе не светит.
Справа от меня сидел араб в традиционном бурнусе. Его тонкие, чуткие пальцы делали характерные движения по краям карт… Колоды были новыми, но привычка не шляпа, в гардероб не сдашь. Шулер. Не опасен. Слева — симпатичная женщина лет сорока, возможно, с небольшим «хвостиком». Или с большим «хвостиком», кто их сейчас поймет. Играла она осторожно, добавляя по чуть-чуть, к коктейлям, как и я, не притрагивалась. Опасна? Возможно. Но не слишком. Чересчур осторожный игрок никогда не сорвет банк. Он просто не поверит в удачу, пока не пощупает ее своими руками. А удача, она девушка трепетная, и хватать себя не дает. Смотреть — смотри, а руки не распускай. Пока сама не отдастся.