— Да чтоб вас бесы в уши дрючили! Хватит мять мошну, живо раскопали мой чемодан!
Рабочие сразу подтянулись, уважительно взглянули на меня и начали разбирать завал. Надо будет при случае рассказать тётушке, что командный ледяной тон срабатывает только при надлежащем внешнем виде. В нынешней же ситуации отборная брань подействовала гораздо лучше. Более того, в руки мне сунули флягу, содержимое которой безошибочно угадывалось по крепкому спиртному запаху. Поколебавшись, я глотнула немного. Горло тотчас же обожгло, я едва не поперхнулась.
— Ну что, хороша настойка? — беззлобно рассмеявшись, спросил податель сего чудесного напитка.
— Хороша, — согласилась я немного осипшим голосом и глотнула ещё немного.
Другой мужчина достал из котомки краюху хлеба. Хлеб был грубого помола, сероватый, не чета тому, что подавали в академской столовой, а сравнивать с тем, что выпекали у нас в поместье, вообще не имело смысла. Но как же чудесно он пах! Не удержавшись, я поднесла кусок хлеба к носу и вдохнула аромат. По толпе рабочих пронесся одобрительный гул. Ох видела бы меня сейчас моя тётушка! Я не строила радужных предположений насчёт своего нынешнего внешнего вида. Платье было покрыто пятнами засохшей грязи и пыли, волосы свалялись в ком, к тому же от меня разило псиной, а сейчас и спиртным. Я сидела в обществе людей, существованию которых моя тётушка и значения бы не придала, более того, прихлебывала из фляги крепкую сивуху. Но к бесам всё, по телу разливалось приятное тепло и чувствовала себя я намного лучше. Я была жива и относительно здорова, на небе ярко светило солнце, придавая окружающему пейзажу позитивный вид. Разговорившись с рабочими о том, о сём, я узнала, что вчера просто ошиблась, сев не тот экипаж. И повезло же мне сесть именно на тот, что ездил всего дважды в день раз в неделю!
— А почему остановка называется вокзал? Вокзала здесь нет и подавно…
— Дык это ж старый город… Отсюда все началось. Раньше тут и был вокзал, лет так сто назад. Потом залежи обнаружили и решили перенести город подальше отсюда, чтобы не вредить жителями, только название — оно и осталось… А экипаж тот и вовсе убрать хотят, мало кто сюда ездит…
Тем временем подъехал экипаж управления магического сыска. Его безошибочно можно было узнать по круглой эмблеме — черный меч на красном фоне. Из экипажа вылезли двое мужчин среднего возраста, в чёрной униформе и сразу направились в нашу сторону.
— Доброго дня, господа. — поздоровался один из них, мужчина высокого роста с неказистым и усталым лицом. В ответ ему раздался нестройный хор из голосов. Посмотрев на одинокую синюю полосочку на его мундире, красовавшуюся над эмблемой управления, я поняла, что на расследование этого дела отправили всего лишь сотрудника младшего звена и его помощника. Честно признаться, я была немного возмущена. Как минимум, я рассчитывала на старшего сотрудника среднего звена. Как мне кажется, столь значительное происшествие и моя собственная персона были достойны более пристального внимания.
Тем временем, от группы рабочих отделился один человек, не замеченный мной ранее. Представившись инженером горных разработок Витеком Ждарсом, в двух словах обрисовал ситуацию, скромно добавив, что именно он, почуял небывалый магический всплеск минувшей ночью, и, обнаружив поутру развалины храма, вызвал по кристаллу связи сысковиков. Младший сотрудник сыска кивком подозвал помощника, отдав приказание тому осмотреть развалины и оценить силу, приложенную к разрушению.
— А вот эту барышню мы обнаружили под развалинами, — закончил свой рассказ инженер Витек, обращая всё внимание на меня.
Сысковик неспеша подошёл и пренебрежительно бросил мне:
— Чего уставилась? Давай, рассказывай.
Нет, что он себе позволяет? Да, я выгляжу непрезентабельно, но разве это даёт ему право обращаться ко мне в подобном тоне? Я попыталась встать, но тотчас же зашипела от резкой боли в правом боку и села обратно. Произнесла как можно более холодно:
— Я баронесса Ксанелия Веймар.
Сделала многозначительную паузу и вызвала проекцию фамильного герба, мысленно молясь о том, чтобы это удалось. И, глядя на мгновенно изменившееся лицо сысковика, произнесла про себя хвалу тонизирующему напитку, придавшему мне сил.
— А вот ваше имя мне неизвестно, господин младший сотрудник сыска, ведь вы не потрудились представиться так, как полагается по уставу.
— Олий Гюстав к вашим услугам, госпожа Веймар. Простите, не признал вашего благородного происхождения.
— Прощаю, — милостиво махнула я рукой. — я оказалась в нынешнем положении из-за непредвиденного стечения скорбных обстоятельств.
— Весьма, весьма скорбных, — вторил мне Олий, состряпав на своём лице сочувствующее выражение.
— О которых я не премину вам рассказать, едва только вы утрудитесь доставить меня в лоно цивилизации.
— Несомненно, несомненно.
Олий подскочил ко мне, всем своим видом показывая нестерпимое желание помочь моей персоне.
— Не сочтите за дерзость, позволите пронести вас в экипаж?
Я склонила голову в знак согласия, в руке у меня всё ещё была фляга с сивухой, я попыталась вернуть её владельцу, но тот отмахнулся.
— Оставьте себе. Волею Всемилостивого.
Последние два слова мне были непонятны, но ломать голову я над ними не стала. Олий как можно бережнее взял меня на руки и отнес в экипаж, извиняясь за скромное убранство и отсутствие удобств.
— Подождите немного, госпожа Веймар. Через несколько минут мы закончим и сможем доставить вас в управление.
— Охотно, господин Олий.
Откланявшись, Олий развернулся, намереваясь уйти, но был сбит с ног псом, рванувшим внутрь экипажа за мной.