— Мы опаздываем. На кладбище нам надо быть в…
— На кладбище? — ну надо же, Альбус как оживился. Перебил аж. Наверное понадеялся что работа у фей не так ужасна, как он думал.
— Да, редкий случай, по дороге расскажу, — снова двинулась к нему, — Сейчас мы выберем по палочке…
Он уже рванул дверь гардеробной и скрылся там. И тут же внутри комнаты загрохотало — палочку он себе выбирал, снося, похоже, по пути все остальное. А до меня дошло, что сейчас будет. Я повысила голос:
— … но должна вас предупредить…
Голос пресекся.
Потому что в гардеробной резко стало настолько тихо, что даже мое бедное сердечко перестало биться, чтобы не нарушать эту всепоглощающую тишину.
А дальше раздался рев, потрясший основы мироздания.
— …что палочка крестной феи идет в комплекте с платьем. Всегда. И эту древнюю магию не изменить, — закончила со вздохом.
Глава 4
Тилль, не ржать.
Тилль! Думай о топорике! Он ведь его примостил таки за пояс на своем ремне!
И не смотри на него…
Бездна, я не могу-у-у…
Сдавленный хрюк вырвался изо рта-предателя, но я тут же скрыла его за покашливанием и посмотрела на боевого мага самым честным взглядом.
Тот смерил меня подозрительным.
Не-не, вам показалось, уважаемый Альбус дин Ворхельм. Мне вовсе не смешно. Что смешного может быть в огромном татуированном мужике в ярко-розовом платье с открытыми плечами и пышной юбочкой до колена?
Вот вообще ничего…
А-ааа!
Он так примерно и орал, когда я в гардеробную зашла. Ну там больше было «р-р-р» и много всяких нехороших слов, которые приличным феям знать не положено, но смысл тот же.
Пришлось его успокаивать. Потому что файербол в руках мага грозил уничтожить и все палочки, и гардеробную как таковую.
Объяснять, что сделано это было когда-то для удобства — вот все эти зачарованные платья к палочкам. Классно ведь — на работу надеваешь, что хочешь, а потом палочку взяла и сразу красотка. Вся блестишь и переливаешься. И ни одна потенциальная крестница не перепутает со злой колдуньей.
И вообще… он может присмотреть себе другую палочку.
Он попробовал.
На третьем платье, которое мы, за глаза, называли «умудренная жизнью фея за тридцать, ищущая себя мужа» и никогда не носили, я сползла в истерике по стенке.
Он заявил, что поедет только в нормальном виде. Штаны, кольчуга, все такое…
Я возразила, что тогда не поедет вообще. У фей и так проблемки с мирозданием, и превращать их в проблемища только из-за его комплексов я не собираюсь.
Он заявил, что (много нецензурного) комплексов у него нет, и раз всё так, то и прекрасно. Ему никуда и не хотелось с феей. И в будущем не захочется.
Я вздохнула и сообщила, что, конечно, на первый раз я его пожалею и ничего не сообщу куда положено. Но я честная маленькая феечка и буду вынуждена потом отчитаться судье, что крестным феем он быть не хочет. Иначе мироздание… Ну вы поняли.
А дальше из моих огромных прекрасных глаз скатилось две хрустальные слезы, когда я тихим голосом прощалась с ним… навсегда. Иначе как? Понятно, что назад я не вернусь. Ни одна фея еще не возвращалась, побывав на кладбище в полночь. Пусть отправит мои останки родным, я адрес ему напишу… И повезло ему, что в сопроводительных документах не было ни слова о том, что он должен защищать крестных, значит его не накажут, когда узнают о моей гибели… И мне пора, меня зовет мой долг перед королевством.