Мак кивнул. Я протянул руку для рукопожатия.
— Гарри Дрезден.
— Роджер Брэддок, — сказал обеспокоенный парень. — Кто-то похитил мою жену.
Он пожал руку слишком сильно. Его пальцы были холодные и немного влажные от пота. Я не был уверен, что именно с ним происходит, но он действительно и искренне боялся.
— Похитили? Вы видели, что случилось?
— Ну, — смутился он, — нет. Не совсем. Никто не видел. Но она не могла просто так уйти. Не сегодня. Мы поженились сегодня утром и отправляемся в медовый месяц сразу после окончания фестиваля.
Я удивленно поднял брови.
— Ты отложил медовый месяц, чтобы побыть на фестивале пива?
— Я открываю своё собственное заведение, — объяснил Брэддок. — Мистер МакЭнелли помогает мне советами. Так сказать наставляет меня. Это было… я имею в виду, я бываю здесь каждый год, и он проходит только раз в году, и это очень престижно, победить на них… для установления деловых контактов и… — Его голос оборвался, когда он огляделся вокруг.
Вот. Всё наносное уходит прочь при внезапной потере, и начинаешь действительно ценить то, что тебе дорого. Иногда тяжело бывает различить, что действительно важно для тебя, до тех пор, пока ты не поймешь, что можешь этого лишиться.
— Вы вдвоем были за этим прилавком? — уточнил я.
— Да, — сказал он, облизнув губы. — Она отошла, чтобы взять несколько салфеток в баре, вон там. Она не отходила и на двадцать футов и вдруг каким-то образом она просто исчезла.
Откровенно говоря, лично я склонялся к той версии, которую высказал парню коп. Людям свойственно быть эгоистичными, жадными и ненадежными. Есть, конечно, редкие исключения из этого правила, но никто не хочет верить, что маленькие недостатки человеческой натуры могу стать между ним и его избранником.
Парень выглядел ужасным романтиком. Пока такие люди влюблены, то руководствуются в принятии решений эмоциями, и способны совершать огромнейшие ошибки. И чем хуже выглядит ситуация, тем сложнее им искать причины не верить в неё. Все выглядит так, что вероятнее всего его девушка бросила его, чем то, что кто-то её похитил.
С другой стороны, вероятно, это и не так. Да и Мак не похож на того, кто кричит "Волк, волк".
— Как долго вы были вместе? — просил я Брэддока.
— С тех пор, как нам исполнилось по пятнадцать лет, — откликнулся он. Вялая улыбка появилась на его лице. — Почти десять лет.
— Решили оформить все официально, так?
— Мы оба посчитали, что так будет правильно, — ответил он. Улыбка исчезла. — Я точно знаю, что она не ушла. Если только её никто не заставил.
Я обошел вокруг Брэддока и начал изучать заднюю сторону прилавка. Кега стояла на столе, рядом была небольшая вывеска с карикатурным изображением шлема викингов, перевязью и огромным мечом. Надпись чуть ниже гласила: "Представляю "Брэддоковское полуночное солнце со вкусом корицы?
Я хмыкнул и, нагнувшись, вытащил из под стула простую черную кожаную дамскую сумочку. Не дорогая сумочка, однако. — Навряд ли она пошла куда-то прогуляться без своей сумочки, — сказал я. — Я в этом уверен.
Брэддок облизнул губы, закрыл глаза и прошептал:
— Элизабет.
Я вздохнул. Вот проклятье. Теперь у неё было имя. Элизабет Брэддок, новобрачная. Может быть, она просто сбежала. А может быть нет, и я знаю, что не смогу просто так взять и отвернуться, когда возможно, она действительно в опасности и может пострадать.
Какого черта! Не страшно, если я немного осмотрюсь поблизости.
— Я надеюсь, шутки исключены, — сказал я и показал рукой на сумочку. — Можно?
— Конечно, — кивнул Брэддок. — Конечно, конечно.
Я поставил сумочку Элизабет на стол, позади кеги с пивом, и начал её тщательно осматривать. Обычная. Бумажник, немного косметика, мобильный телефон, "Клинекс", кое-какие женские гигиенические мелочи, одна из этих пластиковых коробочек с гормональными препаратами от нежелательной беременности, с привязанным к ней сложенным кусочком бумаги. Еще там была расческа, выглядевшая антикварной вещь с длинной, заостренной серебряной ручкой. Я вытащил несколько темных, волнистых волосков застрявших между зубчиками расчески.
— Это волосы вашей жены?
Брэддок около секунды смотрел на меня, затем кивнул.
— Да. Конечно.
— Не возражаешь, если я возьму её на время?
Он не возражал. Я тут же положил расческу в карман, и посмотрел на коробочку с гормональными таблетками. Я открыл её. Только несколько первых гнёзд блистеров были пустые. Я открутил привязанную сложенную бумажку и, раскрыв её, обнаружил инструкцию по употреблению. Кто сохраняет простыню-инструкцию? Не смешите меня.
Пока я обдумывал это, тень упала поперёк Брэддока и здоровая, обильно покрытая татуировками рука толкнула его спиной назад в узкий проход между палатками.
Я посмотрел на руку, присоединенную к накаченному, обильно покрытому татуировками здоровяку. Он был лысый, с острой бородой, на пару дюймов ниже меня и весь покрытый мускулами, как луковица слоями. Шрамы вокруг глаз говорили, что он не понаслышке знаком с драками, а похожий на картошку, неоднократно переломанный нос, что он не очень в этом силен. Он был полностью одет в черную кожу, на его правой руке было такое количество латунных колец, что они могли послужить неплохой заменой кастету. Когда он заговорил, его голос оказался под стать всему остальному — хриплый и глухой. Он швырнул маленькую треугольную складную рекламу в Брэддока.
— Где моя кега, Брэддок?
— Каин, — сказал Брэддок, начиная заикаться. — О чем ты говоришь?