ПРОЛОГ
— Где моя сестра? — повторила вопрос Бонни, хоть и не ожидала получить ответ. Впрочем, попытка не приносила боли, так как Бонни обладала способностью отключать свои болевые рецепторы в любое удобное для нее время. Ее голова резко дернулась в сторону из-за пощечины наотмашь. Она даже не потрудилась потереть поврежденное место, нано-роботы в крови уже начали исцелять ушибленную плоть. Повернув голову и вставив челюсть с громким хрустом, Бонни посмотрела на свое проклятие, одарив его ухмылкой и пристальным взглядом, потому что знала, как это раздражало мужчину. Впрочем, не так сильно, как ее нахальный рот. — Давай повторю, твой кокетливый метод общения с противоположным полом не производит на меня впечатления. Ударить девушку? Серьезно? Неудивительно, что ты не можешь пойти на свидание.
— Хватит болтать, — хриплый приказ генерала пробудил в ней чертенка. Бонни высунула язык… детская насмешка, которая, по ее опыту, сводила мужчину с ума. Если это было возможно, складка на его лбу стала еще глубже. — Я не знаю, как тебе это удается, но ты, безусловно, самый раздражающий киборг, которого мы создали за все это время.
Откинув волосы, она выпятила бедро и взмахнула рукой, прихорашиваясь.
— Уникальность — это про меня. Я рада, что ты, наконец, это заметил. Итак, генерал «опрятность», — прозвище означало сурового человека, который никогда не появлялся с растрепанными седыми волосами или в не отглаженном мундире, — я все еще жду ответа. Где Хлоя? И перестань тянуть время, потому что я не сдвинусь с места, пока не получу объяснения. Я не видела ее уже два дня.
Два дня, полных беспокойства.
С тех пор как их схватили и лишили свободы военные, Бонни никогда не проводила больше одного дня без того, чтобы не увидеться с сестрой, единственным человеком, который поддерживал ее здравый рассудок в этом мучительном существовании, называемом ее жизнью. Кто бы мог подумать, что неудачное решение Бонни так много месяцев — целую жизнь назад — напиться и позвонить сестре, чтобы та забрала ее, приведет к подобному? Одна глупая автокатастрофа в неподходящем месте и в неподходящее время закончилась тем, что они проснулись в аду.
Если они когда-нибудь сбегут, — Бонни никогда не теряла надежды на такой исход — то она определенно могла пообещать, что больше не притронется к спиртному. На самом деле Бонни была готова пообещать все, что угодно, лишь бы избавиться от этого кошмара. Все, что угодно, лишь бы ее сестру, которая не заслуживала такой участи, пощадили.
— Не ты здесь задаешь вопросы, B785, и выдвигаешь требования. Стоит ли мне напоминать о последствиях непослушания? Хочешь еще раз побывать в яме?
Ах, старая добрая яма, новейший военный метод борьбы с трудными субъектами, которые отказывались сдаваться. Которые не хотели отпускать свою надоедливую человечность. Туда отправляли киборгов, которые не желали следовать программе и диктату военных. Туда отправляли тех из нас, кто сопротивлялся превращению в бездумных машин.
Бонни довелось пару раз посетить эту ужасную дыру, но поскольку ей изначально даровали возможность включать и отключать боль по своему усмотрению, — дефект программирования, который устранили у более поздних моделей — это не произвело желаемого эффекта. Бонни сохранила рассудок. Сохранила свободную волю. Бросила им вызов. Но то, что она не чувствовала физической боли, не означало, что отсутствовали и повреждения. Последнее посещение ямы привело к тому, что Бонни потеряла свои органические глаза. Облом. Сменные глазные яблоки сильно отличались, и как бы Хлоя ни уверяла, что они хорошенькие, глаза выглядели как блестящие изумруды. Конфетки, как сказала бы ее сестра. Но Бонни предпочитала бриллианты.
— Не обязательно быть таким злюкой, генерал. Я буду хорошей девочкой и сделаю то, что мне прикажут, как только узнаю где Хлоя. Я лишь хочу убедиться, что она в безопасности.
То есть, с Бонни можно было делать все, что душе угодно, но не стоило трогать ее сестру. Она охотно прошла бы сквозь огонь, лишь бы Хлою оставили в покое, и ублюдок знал об этом. Пользовался и эксплуатировал.
«Господи, как же я ненавижу его!»
Злая усмешка, появившаяся на его губах, отправила холодок по ее спине, который не имел ничего общего с температурой в помещении.
— Плохие новости, B785. Единица С791 исчезла.
Ох, этот генерал со всеми этими именами. Казалось, он думал, что, присваивая им только буквы и цифры, мог стереть тот факт, что они были рождены личностями. Но кого это волновало? Его слова поразили Бонни с большей силой, чем пощечина.
— Что значит «исчезла»?
— Это значит, что ты больше никогда ее не увидишь. Ты осталась одна, B785.
«Нет».
— Но она не умерла, — Бонни констатировала это как факт, но ничего не могла поделать с холодом, распространяющимся по ее телу, и с болезненным ощущением, что, возможно, на этот раз генерал действительно сказал правду.
Его губы растянулись еще шире.
— Если тебе так легче, то продолжай думать, будто она жива, однако обстоятельства и бюджетные ограничения сделали ее содержание нецелесообразным. Она всегда была одной из самых слабых и бесполезных моделей. На самом деле, содержание любой из вас оказалось более трудным и финансово затратным, чем ожидалось. А учитывая правительственных сторожевых псов, дышащих мне в затылок, нам пришлось принять определенное решение. Все женские кибернетические единицы были ликвидированы.
Конец такой жизни? Генерал говорил так, будто это было плохо. Ха. Самая лучшая новость.
— Вперед. Убей меня. Уж лучше это, чем терпеть тебя.
Кроме того, после смерти Хлои у нее больше не было причин жить.