Невеста для серого волка - Соня Марей

Глава 1. Проклятый лес.

На прошлой неделе я отметила своё восемнадцатилетие.

Как всегда — вдвоём с бабушкой, потому что мои родители умерли, а единственный родственник мужчина, считавшийся моим опекуном, не соизволил почтить нас своим присутствием.

Должно быть, забыл.

Что ж, это и к лучшему, потому что по достижении совершеннолетия девицам полагалось распрощаться с куклами, сказками и прочими глупостями и заняться поисками женихов. Я опасалась, что дядюшка может загореться идеей как можно скорей выдать меня замуж, чего мне, конечно же, не хотелось.

Я размышляла над этим, собираясь на прогулку — осень выдалась чудесной. Ласковой, солнечной, мгогоцветной. Ничего ведь не случится, если я просто схожу полюбоваться на…

Закончить мысль я не успела, из раздумий меня вырвал ласковый голос бабушки, когда я уже шнуровала второй ботинок.

— Рози, милая, постарайся не задерживаться. Возможно, сегодня к нам заедет Джеймс, чтобы поздравить тебя.

Бабуля сидела в кресле у окна, выходящего в сад, и ветер шевелил выбившиеся из тугого пучка прядки. Колени её были укрыты клетчатым пледом, в руках — вязание.

И она, конечно же, не знала, что замыслила её внучка.

— Мог бы обойтись письмом, как в прошлом году, — буркнула я сердито и повесила ивовую корзину на сгиб локтя.

Что нового я могла от него услышать? Что осталась такой же бесполезной, как и раньше?

— Розалин… — пожурила она, а я вздохнула. — Кроме меня и него у тебя больше никого нет, будь терпимей.

Определённо, бабушка слишком добра к этому проходимцу. Она всегда верила в добро, искала в людях только лучшее и учила этому меня.

Склонившись над старушкой, я запечатлела поцелуй на тёплой щеке.

— Я хотела с утра напечь твоих любимых яблочных пирожков вместе с миссис Бёркинс, но она не смогла прийти, внучка заболела, — в голосе прозвучало сожаление, и я ласково коснулась её руки.

— Всё в порядке, ба. Я уже взрослая и сама могу напечь пирожков.

Несмотря на слепоту, бабуля не любила чувствовать себя беспомощной и старалась хотя бы изредка проявлять свою заботу и любовь вот таким незамысловатым образом. А миссис Бёркинс, пожилая и тучная, как дрожжевое тесто, женщина иногда помогала нам по хозяйству. За проведённые бок о бок годы я свыклась с ней и даже ловила себя на мысли, что скучаю и жду встречи.

— Всё наладится, Рози. Не теряй веры, — её лицо озарила улыбка — солнечная, яркая. Наверное, бабушка почувствовала, как изменилось моё настроение, и решила приободрить.

Я вернула ей улыбку, даже несмотря на то, что она её не увидит, и, попрощавшись, вылетела за порог.

Был порыв завернуть на рынок, чтобы купить много-много спелых яблок, хрустящих, ароматных. Чтобы сок брызгал от каждого укуса, но… в кошельке грустно звякнула мелочь. Я стала слишком экономной, чтобы тратить последнее на ерунду.

— Всё наладится, — повторила слова бабушки, и ноги понесли меня в противоположную от рынка сторону.

Лес за городом называли проклятым.

Днём он подозрительно молчал, ощетинившись колючими ветками, а ночью шептался голосами дрожащих осин, шуршал тёмными еловыми лапами и хлопал совиными крыльями. Даже местные боялись туда ходить, говорили, там обитают ведьмы, оборотни и прочие колдовские твари.

Раз войдёшь — назад не воротишься.

Но удивительно то, что никто не мог дать вразумительного ответа, что именно случилось с лесом, ведь раньше, много лет назад, он был совершенно нормальным. Помню, мама говорила, что в далёком детстве она ходила туда с нянюшкой. А сейчас даже матёрые охотники боятся сунуться дальше опушки.

Я сбавила шаг и вгляделась в бурые кроны с карминово-золотыми пятнами, в пёстрый подлесок — осень разукрасила его множеством тёплых оттенков, рассыпала щедрой рукою ягоды…

Он был совсем близко, и, казалось, я слышала его молчаливый призыв.

Волнение свернулось клубом в животе, и я сглотнула ком в горле. Пустая корзина вдруг превратилась в неподъёмную тяжесть, мелькнула трусливая мысль махнуть рукой на опасную затею и убежать.

Так, Рози, хватит! — одернула я себя и уверено зашагала вперёд.