Во время ужина Торн сообщил, что Энлил, как и самой Альве, предстоит временно жить во дворце. Ведьма с помощью своих чар обеспечила возможность переписки с королем, а потому должна теперь быть все время рядом с теми, кому Дайриец адресует письма.
— А почему мы сидим в библиотеке? — полюбопытствовала Энлил. — Я во дворце второй раз в жизни и не сильна в придворных обычаях, но разве среди знати не принято трапезничать в специально отведенных залах? Или это конкретно вы, эн Торн, столь сильно любите чтение, что не можете расстаться с книгами, предпочитая даже есть в библиотеке вместо столовой?
— Книги я люблю, но не до такой степени, — ответил протектор. — Просто нам безумно нужно найти что-то, проливающее свет на древнее проклятие… если это проклятие вообще существовало.
— О каком проклятии речь? — заинтересовалась женщина. Поддерживая беседу, она в то же время уничтожала одно за другим маленькие кремовые пирожные, причем делала это с изяществом, достойным придворной дамы.
— Проклятие Ильдов, — любезно разъяснил Торн, сладостям предпочитавший мясо и вино. — Вы ничего о нем не слышали?
— Нет. Хотя фамилия прежних государей Элара мне, безусловно, известна. Но Ильды и впрямь были прокляты, если последний король не сумел удержать ни страну, ни жизнь, — она многозначительно глянула на собеседника. — И вы верите, что это древнее проклятие будет изложено на бумаге в одной из ваших книг? Как же вы привыкли доверять книгам, — говоря «вы», Энлил, очевидно, подразумевала не конкретно Торна, а эларцев или даже доэйцев в целом.
— Выбора у нас в любом случае нет, — мрачновато ответил протектор. — Все, кто мог пролить свет на эту тайну, давно мертвы.
— И потому вам остается лишь поселиться в этой библиотеке, — не без ехидства заметила женщина. — Если вы всерьез вознамерились перерыть все содержимое шкафов, то вам не только есть, но и ночевать здесь придется.
— Если не можете помочь, то хоть не издевайтесь, — похоже, Торн начинал злиться, что удивило Альву, привыкшую к тому, что тот, по большей части, умел держать себя в руках.
— А кто сказал, что я не могу помочь? — Энлил улыбнулась насмешливо и лукаво.
— Неужели от вашей магии даже в таких делах есть толк? — искренне удивился протектор. — Если вы поможете нам…
— А я не сказала, что помогу, — еще одна улыбка, только на этот раз откровенно насмешливая.
— О, пожалуйста, Энлил, — Альва вмешалась в разговор, рассчитывая на симпатию, которую, как казалось, питала к ней колдунья. Девушка знала, что чувства Энлил к Торну далеки от дружеского расположения, следовательно, его просьбу она удовлетворит с меньшей охотой. — Умоляю вас! Если вы не поможете, то не эну протектору придется здесь ночевать, а мне.
Женщина молчала, все так же улыбаясь и окидывая обоих взглядом, значение которого не так-то просто понять.
— Хотите, чтобы все-таки просил я, — Торн по-своему истолковал загадочный взгляд. — Что ж, я пойду на это, тем более что сознаю свою вину за прошлые прегрешения перед вами. Энлил, я прошу вас, — мужчина поднялся.
Что бы он ни собирался сделать дальше, колдунья его остановила.
— Не перестарайтесь со смирением, эн Элвир, — проворковала она с нескрываемым ехидством. — Оно вам не идет. Если вы планировали пасть передо мной на колени — не стоит. Хотя, не скрою, созерцание вашего раскаяния, пусть и приправленного откровенной корыстью, доставило мне изрядное удовольствие. Но я не стану наслаждаться вашим унижением, — неожиданно она стала серьезной. — Эн Торн, несмотря на отсутствие учтивости, вы — хороший человек. Иначе я бы сейчас не сидела с вами за одним столом. Я уже давно взялась помогать вам, вашему королю и дэну Итону. Помогу и в этот раз. И ничего не попрошу взамен… ну разве что пусть мне каждый день приносят эти дивные пирожные.
— Да я вам дворцового повара подарю! — в порыве чувств пообещал Торн.
— Нет, — женщина поморщилась. — Вряд ли повар будет таким вкусным. Тем более я уже давно не ем людей, — увидев на лицах собеседников выражение изумления, смешанного с ужасом, Энлил расхохоталась — Шучу. Нравы на Шургате дикие, по вашим меркам, но все же не до такой степени. Хотя… всякое случается.
Альва решила, что есть больше не хочет. Впрочем, трапеза и без того подошла к концу. Колдунья поднялась и, руководствуясь непонятной логикой, начала ходить между шкафами. Проблуждав так некоторое время, она остановилась, прикрыла глаза и, сплетя хитрым образом пальцы рук, положила их на лицо. Ладони закрыли лишь верхнюю часть лица, а губы, оставаясь видимыми, быстро, но беззвучно двигались. Что-то почти незаметно менялось вокруг, казалось, что сам воздух стал другим, все предметы стали видны четче и будто приблизились. Кожу словно покалывали сотни крошечных молний — совсем слабеньких, но все же ощутимых. Казалось, еще чуть-чуть, и Альва сможет увидеть множество маленьких голубоватых искорок, почему-то «молнии» представлялись ей именно такими. Протектор, очевидно, ощущал нечто похожее и выглядел куда менее уверенным, чем обычно. Должно быть, как и Альва, он все еще не мог привыкнуть к магии. Торн сделал шаг к девушке и взял ее за руку. Вряд ли сильный и смелый мужчина искал поддержки. Скорее уж, сам хотел поддержать ее. Альва решила, что со стороны выглядит совсем испуганной, раз вызывает у мужчины желание успокоить и ободрить. В любом случае, руку девушка вырывать не стала.
Что-то смутно напоминающее ветер наполнило помещение и почти сразу же стихло. К ногам женщины упала книга. Одна-единственная. Тоненькая и неказистая. Энлил с облегчением выдохнула, словно сбросив напряжение, провела ладонью по лбу, наклонилась, чтобы поднять книгу, и протянула ее протектору.
Тот прежде, чем принять книгу, почтительно поцеловал руку колдуньи, наверное, желая в очередной раз показать, что не такой он грубиян, каким она его видит. И зачем он постоянно меняет маски? То изображает из себя жестокого и бездушного человека, то вдруг становится изысканно галантным. Ведь на самом деле Торн — ни то, ни другое. По крайней мере, такое мнение сложилось о нем у Альвы. Впрочем, девушка отдавала себе отчет, что знает верховного протектора не так уж давно и вряд ли так уж хорошо.
Между тем Торн открыл наконец книгу, и лицо его приняло весьма удивленное выражение. Брови поползли вверх, глаза прищурились, словно от недоверия. Он снова пробежался по заглавию на титульном листе, как будто намеревался поймать себя на ошибке и увидеть нечто другое, более соответствующее ожиданиям.
— Одна книга! — пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Всего одна из тысяч! Почему именно эта? — на сей раз вопрос был адресовал Энлил. — Почему вы выбрали именно ее?
— Я ничего не выбирала, — женщина пожала плечами. — Просто прочла заклинание, помогающее найти то, что содержит ответ на ваши вопросы. И если нашлась всего одна книга — тем больше поводов у вас с Альвой благодарить меня. Вы могли бы потратить годы на ее поиски.
— Не спорю, это так, — голос протектора звучал по-прежнему растерянно. — Мы очень благодарны вам, но мне сложно поверить, что это именно та книга, которая нам нужна. Вы уверены, что здесь говорится о проклятии Ильдов?
— Понятия не имею, о чем тут говорится, но я уверена, что это та книга, что вам нужна. Я не служитель библиотеки, а ведьма, у меня свои методы.
Не выдержав, Альва подошла ближе и, заглядывая через плечо Торна, прочла название: «Грустная история принцессы Таиры о суровом отце и несчастном брате». Действительно, ерунда какая-то. Неудивительно, что протектор в полном недоумении. Может, все-таки чары Энлил иногда попадают мимо цели. Допустив подобное, девушка испытала двойственные чувства. С одной стороны, неплохо бы получить подтверждение, что магия не всесильна, тени могут ошибаться, а значит, им с Лотэссой еще суждено свидеться. С другой стороны, если странная книга окажется пустышкой, Изгой знает сколько времени ей еще придется торчать в библиотеке, лишенной дневного света, чистого воздуха и человеческого общения.
— Что ж, — вздохнул Торн. — В любом случае, нашу удивительную находку стоит прочесть от корки до корки и, если понадобится, не один раз.
Альва согласно кивнула. Какой толк может быть от этой то ли сказки, то ли притчи, она пока не понимала, но сомнения не поколебали намерения девушки прочесть сие произведение. И она приступила бы немедленно, не раздайся удивленное восклицание Энлил: