Сынка надул на меня нижнюю губу, скрылся за меню снова и после минутной паузы торжественно объявил:
— Я буду чай с земляникой, тирамису и сэндвич домашний!
— Так ты программист? — решила я немного вывести из ступора неудачливого хозяина банкета.
— Ну… да, — Колян начал потихоньку приходить в себя. — Да. Илона просто не сказала…
— Что у меня сын есть?
— Ага, — он смутился.
— Мой тебе совет, больше не пользуйся Лунтиком как джином. Я ее давно знаю. Загадаешь мир во всем мире — она сотрет род человеческий с лица земли, руководствуясь идеей, что именно он и является источником бед на планете.
— Ну, или пиши желание на бумажке очень подробно, — встрял Пашенька, на что я опять состроила грозный взгляд.
— А что?! — возмутился сынка. — Я в фильме такое видел! Она любит ирландский кофе, — прыгнул цветочек на новую тему, кивнув в сторону любимой мамы.
Колян переводил странный взгляд с меня на кактусенка и обратно, по-видимому, стараясь в полевых условиях спланировать достойный план побега. Однако, какие бы мысли ни крутились в данный момент в его голове, особой необходимости в них не было, поскольку дальнейшие события никак не поддавались планированию, логике, да и вообще разумному пониманию.
В холле раздались крики девушки-администратора, чей-то визг, потом грохот и, наконец, ужасающий скрежет когтей по полу. Я не стала оборачиваться, вместо этого взмолилась высшим силам, чтобы то, о чем я подумала, не осущесатвилось. Тщетно.
— Адольф! — радостно закричал Паша.
Тигровый монстр, бесстрашно улепетывающий от охранника, с разбегу втиснулся под маленький круглый столик между наших ног. Стол не выдержал столь грубого обращения и треснулся на бок. Адольф, потеряв укрытие, диковато оглянулся по сторонам и запрыгнул на руки Коляну. Последний икнул от водрузившейся на него самым наглым и неожиданным образом тяжелой туши.
— Это ваша собака? — заорал подоспевший охранник.
— Не кричите на него, — строго отчеканил мой заботливый сыночка. — А то он написает.
Глаза Коляна расширились от ужаса. Он попытался спихнуть боксера, но Адольф, обладая завидным по силе инстинктом самосохранения, только поудобнее примостил попу на спасительных коленях. Я решила, что пора вмешиваться в межвидовой конфликт.
— Извините, пожалуйста, — обратилась я к грозному дядечке-охраннику. — Мы уходим.
— Да уж будьте добры!
— Спасибо, — не понял сарказма цветик. — Дольфик! Идем.
Прыгающий зайчик не воспринял всерьез команду маленького хозяина и посильнее вжался во вдруг ставшего таким родным Коляна. Я проматерилась про себя и вознамерилась схватить нерадивого пса на руки.
— Не надо. Я донесу, — вскочил неожиданно галантный Рожков. — Он тяжелый.
Под любопытствующие взгляды посетителей мы вышли на улицу.
— Куда его? — кряхтя, поинтересовался Коля.
Я открыла заднюю дверь нашей девятки.
— Запихивай.
— Мам, он стекло спереди до конца вниз опустил!
Коля втиснул не оказывающего сопротивления Адольфа и захлопнул дверь. Теперь они с Пашой вдвоем хлопали на меня несчастными глазами.
— Я хотел тирамису! — воскликнул цветик и надул губу.
— А меня туда теперь вообще не пустят! — поддакнул щенообразный "братик". Губу, конечно, он не надул, но сдавалось мне, что собирался.
С заднего сиденья мужественно гаркнул собак.