Глава 1
— Маша, да вставай уже! — прокаркал над моим ухом Щур.
— Ааа, — простонала я, как же голова болит! Ваня! — встревоженно подскочила на постели.
— Мамочка, я тут, — сразу отозвался сынишка.
— А Иста где? — не унималось мое материнское сердце.
— И я тут, — услышала я тонкий голосок девочки.
Приоткрыв правый глаз и наведя резкость, я обнаружила детей, возившихся на полу с огромным серым холстом, водой и красками. Все вокруг было изрядно заляпано разноцветными детскими ладошками. Дети рядом, дети довольны, значит, меня все устраивает, можно и поспать. Плюхнувшись на подушку и от души потянувшись до характерного хруста, я вновь сладко уснула. Почти!
— Маша, ну ты хоть бабусек пожалей! Они же с пяти утра к тебе прорваться пытаются! — взывал к моей совести ворон. Зря старался, она еще с вчерашней попойки не вернулась.
— А сейчас сколько? — вяло поинтересовалась я.
— Полвосьмого, — отчеканила птица.
— О боги! — я была горда собой, так как смогла подобрать цензурное восклицание на реплику вредного индивида своим плохо протрезвевшим мозгом. — Жалость к противнику унижает последнего, — проворчала я, переворачиваясь на другой бок и закутавшись в одеяло с головой.
— Маша! — не сдавался пернатый.
— А кто старых перечниц ко мне не пускает? — стало очень интересно, кто смог противостоять самым могущественным волшебницам тридесятого царства.
— Химеры и горгульи! — отчитался ворон.
— Что за чудеснейшие создания — эти тварюшки! — восхитилась я.
— Маша, прояви уважение к старшим! — выговаривала мне неугомонная птица.
— Да что у них такого случилось, что эти две престарелые интриганки обо мне вспомнили? — лениво поинтересовалась я.
— Кощей Елисея арестовал и в тюрьму посадил, — объяснил Щур.
— На кой ему наш косенький понадобился? — искренне удивилась я, показав свету божьему свое припухшее личико. — Он же безобиднейшее создание в этой сказке!
Щур стал каркать, стараясь замаскировать свой смех:
— Кощей считает, что согласно пророчеству, он угрожает его личной безопасности.
— Зачем злыдень на мальчонку-то наговаривает? Оболтус и угрозы — понятия несовместимые, это претит его педагогической природе! Елисей где? — решила я прояснить ситуацию.
— Я же говорю, в кощеевой тюрьме, — ворчал ворон.
— Его пытают? — протирая глаза, спросила я.
— Вроде нет, — задумалась птица. — Сидит себе там спокойненько.
— Барышни, астрономии необученные, в кощеевой тюрьме водятся? — откровенно издевалась я.
— Нет! — зло ответил чернявенький.
— Ну, значит, все в безопасности: Елисей — от Кощея, барышни — от Елисея. Можно еще поспать, — я вновь нырнула с головой под одеяло.
Какое блаженство! Можно никуда не спешить! Ванюшка рядом и в безопасности! А остальное может немного и подождать! Тело в обласканной неге требовало сполна прочувствовать это состояние. Губы, истерзанные ночными страстными поцелуями так и растягивались в счастливой улыбке.
— Маша, там Яга рыдает! — не отставал от меня вредный ворон.