— Алла, — прошептала Наташа, — со слезами в голосе.
— Наташа, взрослей, мир не крутится вокруг тебя, — я прошла мимо нее.
Понимаю, не виновата она, но тут уже меня не остановить. Устала я, просто устала. Завтра извинюсь. Пусть полежит, в подушку поплачет, помучается.
А мне с какой-то стороны было обидно. Я сюда попала одна и мне никто не помогал. А тут на тебе и кров, и еда, и забота. А она две страницы прочитала. И нет, совесть, усни.
— Я Алану постелила в гостевой, — сказала Грета, взбивая подушки. — Что ему через весь город в гостиницу ехать.
Я пожала плечами. Пусть остается. Главное, чтоб Натан на крыльях ревности не прилетел. Вот опять все мысли к бывшему вернулись. А что — пусть понервничает. Я женщина свободная — имею полное право пускать к себе в дом мужчину. И, вообще, его Грета оставила.
Дожила, уже сама перед собой оправдываюсь.
На тумбочке стоял ароматный отвар для упокоения нервов. Я вынесла мозг Наташе, Грета выносила мне.
— Вот нечего деточку обижать. Она же еще ребенок, — причитала горничная, стоя надо мной как дпсник на трассе, жаждущий взятки. Только от меня хотели, чтоб я допила до дна.
— Ей девятнадцать лет! Взрослый лоб. Я в ее возрасте уже работала, — напиток обжег горло, и я скривилась. Но Грета и не собиралась уходить.
— Работа — это всего лишь трата жизненного времени за деньги. Не отталкивайте тех, кто к вам привязался. Тем более у нее кроме вас никого нет, — только я хотела возразить Грете. — И без вас она бы здесь долго не протянула. Клянусь Яухтурей, она гений в расчетах, но в остальном ей нужна помощь.
Грета забрала пустую кружку и вышла из спальни.
День меня сильно вымотал, а потому я легла спать. Только голова коснулась подушки, и провалилась в темноту.
Мягкая перина, такая ласковая, и одеялко, из которого не хочется вылезать. А главное — тишина. Вот сейчас открою глаз, а за окном будет ночь, придется мучиться от недосыпа.
Но, открыв глаза, увидела яркий солнечный свет, струящийся из окна. Легкая воздушная нега обволакивала все тело, и так не хотелось вставать. Еще пять минуточек. И…
Отбор!
Я подскочила с кровати — проспала все на свете. Часы либо стояли, либо нагло утверждали, что уже два часа дня. Я выглянула в окно, выходящее в сад, из которого краешком можно увидеть улицу. Никого.
Сегодня праздник? Или, может, апокалипсис случился?
На скорую руку надела домашнее — синий сарафан.
Стража, в металлической броне и с алебардами в руках, стояла на месте возле кабинета.
Дверь открылась и из нее вышла довольная Наташа.
— Ма-альчики, все свободны.
— Наташа, что происходит? — спросила я, упираясь в стену.
Она округлила глаза, Пушарик взвизгнул в ее руках и часто задышал, вывалив язык.
— Отбор был. Мы тут с Аланом со всеми справились. Я думала, вы еще поспите.
— А где люди? — недоуменно спросила я.
— А я откуда-а знаю? Я как увидела толпу, поняла, что закончится все плохо, — Наташа погладила Пушарика и поправила волосы. — Попросила короля разогнать толпу. Правда письмо мы с Гретой написали от вашего имени.
А вот теперь тяжелая дрожь волнения и ужаса промчалась по телу. Что они написали королю? Нет, я в Грете не сомневалась, но с ней же была Наташа с буйной фантазией!
— Что вы написали?
— Ой, сейчас покажу, — она протянула мне бумажку.