Да, если б в моей стране так министров пинали — мы бы славились не только борщом и салом, но и отличной работоспособностью.
И вот объясни драконихе, что все бабы дуры, а мужики…А мужики терпят.
Просто мы разные — я человек, а он дракон.
***
— А вам не кажется, что предсказания врут? — подперла рукой подбородок. Принюхалась — сладкий приторный запах витал в воздухе. Едва заметный, но мой чуткий нос уловил. Цветы Ветлунга — переливающиеся синевой мелкие соцветия. Редкие очень, и только богатые себе позволяют держать их в домах. А у меня на них аллергия. Не на знать, а на цветы.
— Вот и узнаем. Или вы сомневаетесь в магии нашего мира? — опасный вопрос. Все равно, что признать, что я сомневаюсь в короле. А там и до государственной измены недалеко.
— Не сомневаюсь. Вот у нас было одно предсказание конца света. Оказалось, что просто древний календарь закончился. Может и здесь ошибка?
Я не ревную ни к одной из потенциальных будущих невест, мне их просто жалко будет, если предсказание ошибочное.
— Это не шутки, — спокойно ответил король, прожигая взглядом.
Знакомый жар поднялся внутри. В сердце огонь, в голове ураган, а на лице застывшая маска вежливости.
Алла, ты его бросила. Неудивительно, что он через год решил жениться. Вы уже чужие друг другу дракон и человек.
Больше не спрашиваю.
— И есть условие. Иномирянки должны быть невинны.
Недоуменно глянула на него. В сказках дракону водили невинных принцесс, а здесь с другого мира. Не слишком ли много драконяра хочет?
— И сколько их всего должно быть? — сохраняем деловой тон.
Я не сомневалась, что среди двухсот семидесяти девяти попаданок наберутся такие девушки. Это намного сужает круг.
Король пожал плечами. Ясно, в предсказании количество участников не указано.
— У вас есть ресурсы. Подключите магакадемии. Там наверняка есть девушки, — Натан встал из-за стола и стал расхаживать по залу. Он всегда так делал, когда планировал что-либо.
— Учитывая, что ректор уже который год подает прошение на развод с гаремом… — почесала кончиком пера нос. — Кстати, вот новое после проверки, — я достала из сумки бумажку в разводах, будто кто-то плакал над ней. Или чай пил. Никакого уважения. И ректора жалко. Каждая ж думает, что его легко захомутать.
Натан тоскливо взглянул на нее.
— Мне вчера уже десять писем от него пришло. Шестьсот тридцать четыре года заслуженному профессору, — покачал головой король.
— С его гаремом половина королевства будет состоять из его внуков и правнуков.
— Я вам даже больше скажу. Каждый третий преподаватель и есть его внук с приставкой пра. Но годы берут свое.
— А почему не дать развод?
Ректору можно медаль выделить за демографический рост в королевстве.
— Слишком много формальностей, нужны все подписи жен, что они не против. Плюс пересчет выплат на пособие по содержанию детей. Все это займет как минимум лет тридцать. Плюс этим уже занимается доверенное лицо, — он подошел ко мне и оперся спинку стола одной рукой, а вторую положил на стол. Лицо оказалось близко к моей голове. Слишком близко для бывших! Приятный аромат его парфюма сбил запах цветов. Но что мучительней: ощущать близость, или вдыхать аллерген? — Но сейчас мы говорим обо мне.
Левой рукой начала теребить платье. Нет, не помогает. Положила ее на стол и стала постукивать ногтями по столу. Его рука накрыла мою.
Почему так жарко?
— Продолжим? — прокашлялась. Забыла, что он терпеть не может, когда я по столу стучу.
Записываю, что же королю нужно, а ветлунговские цветы делают свое дело. Это что, месть такая? У меня же жуткая аллергия на них. Глаза слезятся, вот-вот сорвусь и чихать начну.