— Все законно. И принесет твоей маме много денег, если она согласиться.
— «Если» — хорошее слово, — процитировала дочь мультик про Геркулеса.
— Но пока мы все не обговорили с твоей мамой, я вынужден настаивать на конфиденциальном разговоре.
— Я не болтушка.
— Вынужден настаивать.
Машка поджала губы. Я улыбнулась — и дочь моих ожиданий не обманула.
— Дело в том, что если мама не пошле…
— Маша.
— Прошу прощения. Если мама не…
— Согласится, — подсказала я своей девочке, что разрывалась между «не бортанет» и «не пошлет» и как-то запуталась, как ей поприличнее выразить свои совершенно правильные мысли.
— Короче. Мама все равно мне все расскажет, потому что она не согласится и не откажет, пока не обсудит со мной. Так что можно существенно сэкономить время.
Господин Томбасов усмехнулся. Красивые губы дрогнули.
— Покорен вашей логикой, Маша.
Я улыбнулась: конечно, покорен. Дочь та еще ритор! Моя школа!
Бизнесмен тем временем задумался, что-то просчитывая — вон как складка лоб прорезала. Снова посмотрел на часы. Тезисы беседы он там подсматривал что ли?
— Ладно, — вздохнул Томбасов тяжко. — В конце концов никакой секретной информации я вам не сообщу, об этих проблемах в СМИ не трубил только ленивый. Лишние подробности как не спасут, так и не дотопят проект. Пойдемте.
3-2
Мы вернулись на скамейку.
— Конечно, было бы удобнее в офисе, — недовольно проговорил он. Комары радостно запели.
— Нам было бы удобнее просто уехать завтра в отпуск, — отрезала я.
Он тяжело вздохнул, достал телефон, коснулся экрана:
— Посмотрите, пожалуйста.
Четверка молодых симпатичных мужчин. Название «Крещендо» мне ни о чем не говорило. Но с другой стороны, я и телевизор не смотрю. Один светленький, с выражением лица… будем считать, что Иванушки-царевича до того, как над ним серьезно поработали Баба-Яга и жизнь. Другой — с проникновенным выражением глаз и капризным изгибом пухлых губ. А ресницы… Фанаткам на зависть. Явно дамский угодник. Третий — с худощавым вытянутым лицом и ехидным прищуром зеленых глаз — явный лидер. И четвертый — чуть поодаль. Симпатичный брюнет с челкой, закрывающей все лицо.
— Это? — спросила я у господина Томбасова, который, как мне показалось, ожидал совсем другой реакции.
— Это вокальная группа, которую я продюссирую.
Я посмотрела на бизнесмена. Вот не представлялся он мне человеком, который мог иметь хоть какое-то отношение к музыке, даже продюссируя попсу.
— Моя покойная жена преподавала в консерватории. Это ее выпуск. Когда у меня пошли деньги, она уговорила вложиться в парней. И… до недавнего времени все шло хорошо. Даже после ее гибели.
Голос звучал ровно. Чересчур ровно. В мое сердце невольно зашевелился червячок сочувствия.
— А потом? — спросила дочь.
— А потом, — тяжело вздохнул бизнесмен, — потом они словили звезду. Выступили в Кремле, поселились на канале «Россия». Пели… много где, на пафосных мероприятиях. В основном классику, проект «Опера для всех». Романсы. Вот сейчас готовят программу «Песни из кинофильмов».