Почему нет? Какие в таком случае недомолвки? И, что особенно важно, Танкреди, прекрасно зная, как к нему относится Джесс, ни за что не осмелился бы ей позвонить.
Может быть, Танкреди каким-то образом узнал о том предсказании и решил мрачно пошутить? Мог ли он быть настолько жестоким?
Джесс решила, что, конечно, мог, но не сейчас. Ведь, как бы там ни было, проблема реальна: Виктория в беде.
И сейчас, после стольких лет, после того как Виктория Рейвн вывернула всю свою жизнь наизнанку, Джесс все же не могла не поехать к подруге. У Джесс были обязательства, и она никогда не забывала о них.
«Ох, Боже ты мой! — мысленно недоумевала Гвиннет. — Что, черт возьми, происходит? Что я делаю?»
Позвонил Танкреди, и она слепо ему повиновалась.
— Бегство в Шотландию, — Альфред Смит пристально посмотрел на Гвиннет, — иначе это не назовешь.
Время выпало ужасно неудачное.
Альфред должен был сейчас находиться в Лондоне, но вместо этого он торчал в Нью-Йорке, в спальне Гвиннет, куда они поднялись еще в семь вечера, прихватив с собой сандвичи с цыплятами и шампанское. Гвиннет пребывала в полнейшем восторге от встречи с Альфредом. Несколько часов подряд они занимались любовью и теперь в сладком изнеможении лежали в разоренной постели. Рука Альфреда все еще покоится у нее на груди, ее щека отдыхает на его животе.
— К черту телефон, — сонно пробормотал Альфред и, когда Гвиннет пошевелилась, предложил:
— Пусть наговорят, что надо, на автоответчик.
— Я его отключила…
Гвиннет высвободила руку, сняла трубку и услышала Голос, мгновенно напомнивший ей о существовании рая и ада.
— Я еду вовсе не из-за него. Я нужна Виктории, — попыталась объяснить Гвиннет.
Само собой, Альфред ей не поверил:
— Не надо мне вешать лапшу на уши. Я что, придурок, что ли? С каких это пор Виктория Рейвн стала в ком-то нуждаться?
— Такого действительно никогда не было. Именно поэтому я и еду.
«Скоро тридцатое июня, — могла бы добавить Гвиннет, — и что-то случится. Что-то страшное. Я чувствую».
Альфред прошел за Гвиннет в ванную и, стоя за ее спиной, с недовольной миной наблюдал в зеркале, как она пригоршнями плещет холодную воду на разгоряченное лицо.
— А ты бы поехала, если бы она сама позвонила?
— Конечно.
Альфред пристально посмотрел на Гвиннет, и внезапно выражение его лица смягчилось. Оно выглядело печальным и постаревшим.
— Ах, милая, что мы творим? Это бессмысленно…
Альфред поднял руки, призывая Гвиннет в свои объятия.
Потянувшись навстречу, она сделала полшага вперед, желая ощутить блаженную безопасность в сильных, надежных руках. Губы Гвиннет безмолвно произносили имя Альфреда.
Но тот неожиданно опустил руки, и лицо его посуровело.
— Поезжай, если должна. Но прежде чем на что-то решиться, хорошенько подумай. Я, если говорить откровенно, никогда не верил, что синица в руке лучше журавля в небе.
Гвиннет задумчиво смотрела сквозь тонированные стекла лимузина на коттеджи Куинса и густо покрытые пылью ряды деревьев вдоль шоссе. Она думала о собственном доме, . которого у нее никогда не было. До сих пор ее мало волновала проблема семьи: всегда находились вещи, в данный момент более важные. Но вот ей уже тридцать семь. До сорока осталось всего каких-то три года, и это пугает. Круглые даты всегда казались ей роковыми. Сейчас она теряет любовника.
Не за горами и закат карьеры…
Франческу решение Гвиннет привело в бешенство:
— Ты просто помешалась. Даже тебе непозволительно крутить-вертеть все, как Бог на душу положит.
Франческа была не только главой агентства «Де Ренза модел», но и близкой подругой Гвиннет. А положа руку на сердце, даже гораздо больше, чем просто подругой. В свое время Франческа спасла растреклятую ее жизнь, что теперь давало ей право в гневе не стесняться выражений.