Я мучительно собралась с мыслями.
— Ян, мне очень нужна твоя помощь. Ты получила диплом? — Догадалась поинтересоваться я.
— Да. Вчера. — С небольшой задержкой ответила она. — Что у тебя случилось, Марин? Мне уже действительно за тебя страшно.
— Я пока не знаю. Ой, поздравляю с окончанием учебы. — Спохватилась я, узрев Динкину пантомиму.
— Марин, — с уже неподдельной тревогой отреагировала сестра. — Быстро говори, куда приехать. У тебя определенно что-то случилось, но говорить об этом ты не можешь, или не хочешь. И не спорь со мной. Я приеду, и мы со всем разберемся.
— Хорошо. — Я продиктовала адрес, куда ей нужно подъехать, и прервала звонок.
— Она тебя любит. — Улыбнулась Динка. — И очень о тебе беспокоится.
— Я знаю. — Кивнула. — Но я для нее что-то навроде непутевого котенка. Их любовь она… очень покровительственная.
— Ты Яне точно доверяешь? — Тихо спросила Дина. Я кивнула. — А когда она приедет?
— Завтра в районе обеда. Нужно ей пропуск выписать на территорию поселка. — Задумалась я.
Дина покосилась на телефон, но более мне ничего не сказала.
Яне я действительно доверяла. У нас с ней было много ситуаций, о которых не знали даже родители. Я же старшая…. Но случилось так, что, например, в мои пятнадцать лет именно десятилетняя Янка отбила меня у какого-то маньяка, едва не заработав при этом ножевое в живот. Увернулась как-то. По руке прилетело. Я ее на скорую едва ли не на руках принесла, перепугавшись за нее гораздо больше, чем за себя. Родителям о случившемся мы так ничего и не сказали. Яна сказала, что порезалась об железяку, играя на стройке. Стройки ей запретили навсегда с тех пор. И это только одно происшествие за наше детство. Долю в маминой квартире я ей отписала, скорее, в благодарность. А отказаться она не могла, так как была несовершеннолетней. Зато ей всегда будет, где жить.
До самого вечера Митька носился по саду, Динка осматривала подсобные помещения, выбирая себе закуток под мастерскую, а я, попросив охранника выписать на Яну пропуск, выгребла из сейфа документы и принялась их изучать. Кстати, в плоских шкатулках лежали драгоценности. Да такие, что мне к ним притрагиваться было страшно.
В бумагах были выписки из различных банков, адреса хранения множества произведений искусства, принадлежащих фамилии Кауф, и опись того, что находилось в этой усадьбе. Я прошлась по ней, чтобы более тщательно осмотреть то, что описано в бумагах.
— Твою мать! Это ж надо! — Я зависла посреди коридора, глядя на одну из картин.
— Что случилось? — В коридор одновременно ввалились Вениамин Львович, Глеб Степанович и Анастасия Семеновна. Охранник, кстати, даже пистолет в руке держал.
— Это же сам Соколов нарисовал! — Вскричала я, тыча пальцем в графической изображение.
Пистолет медленно вернулся в кобуру.
— Господи, как похожа-то! — Прижала ладонь к губам прослезившаяся Анастасия Семеновна.
— Совсем, как Изольда Петровна. — Согласился домоправитель.
— Вы не понимаете. — Покачала я головой. — Это…. Это же произведение искусства руки такого мастера. Это…. Ох…. — Покачала я головой не найдя слов. И вдруг обратила внимание на то, что одной картины на стене не хватает. Я не всех художников здесь опознавала. О некоторых даже не слышала, но, если бабушка считала эти картины ценными, значит так оно и было. А этой картины не было. — Где картина, которая висела здесь. — Указала я на пустое место.
— Так ее забрал Анатолий Викторович Баранов. Сказал, что для какой-то выставки. — Сдал нотариуса Глеб Степанович.
— Давно? — Склонила я голову набок.
— Месяца три как уже. — Сейчас ответил домоправитель.
Весело-то как. Интересно, эта картина где-то значится в списках? Как же мне нужна Янка, чтобы разобраться во всей этой бухгалтерии. К моему удивлению в доме обнаружился еще сейф. В кабинете на первом этаже. Там оказались бумаги по расходам на дом, содержание обслуги, автопарка…. Оплата услуг того самого плотника, который, видимо, золотым резаком резал древесину и алмазом обрабатывал. Платила ему моя бабуля весьма приличную сумму. Хмм…. Вот с этого человека я, пожалуй, и начну знакомство с миром искусства моей бабули. Тем более, что Анастасия Семеновна говорила, что он в соседней деревне живет.
— Глеб Степанович, — мой охранник-водитель ожидаемо нашелся на кухне. В шахматы играл с Вениамином Львовичем. Я так удивилась, застав их за этим занятием, что несколько секунд не могла подобрать слов. А потом и вовсе заявила. — А почему вы на кухне играете? В столовой большой стол. Вам там удобнее будет.
— Но…. Это же хозяйская столовая. — Чуть покачал головой домоправитель.
— И что? Я же хозяйка. Я разрешаю. — Ответила я ему.
Мужчины переглянулись.
— Изольда Петровна никогда бы не разрешила….