— Слушай, Свобода, тебе чего от меня надо?
— Чего надо, чего надо. Я по дружбе, очень старой и крепкой дружбе. Сколько мы друг друга терпим? Лет десять?
— С Суворовского.
— Вот, когда мой Серенька кадетом был? Десять лет назад.
— Пятнадцать.
— Тем более.
— Хитришь же, Натаха.
— Хитрю, — усаживается на огромную кровать и закидывает ногу на ногу.
— Ну?
— Ты Ванечку давно видел?
— Месяца два назад пересекались.
— И как он?
— Ты серьезно только за этим позвала?
— Нет, конечно, — раздраженно откидывает волосы за спину, — у меня к тебе дело.
— Какое?
— Короче, я хочу увеличить грудь.
Громов опускает взгляд к Наташкиной двойке и вновь возвращается к лицу, потирая подбородок.
— Не смотри так, — нервно кусает губы, — да, я хочу сиськи побольше. Что в этом плохого?
— Да ничего. От меня-то чего хочешь?
— Посоветуй клинику, импланты, я бы с удовольствием легла к тебе под нож, но ты сам знаешь, это моментально просочится в прессу, какой бы уровень конфиденциальности у нас ни был. Хочу все сделать тихо, за границей.
— Думаю, я знаю, кого тебе посоветовать. А Ванечке при следующей встрече я обязательно от тебя привет передам, вот он обрадуется.
— Не смей, — Наташа резко подается вперед, — не смей, слышишь?
— Да ладно тебе.
— Хотя какое мне до этого дело. Позвони, как договоришься.
— Позвоню.
— А, у меня в следующем месяце концерт, приглашаю, — протягивает несколько ВИП-билетов, — новая программа.
— Ты разочаруешься, но я и старую не видел, — разводит руками.
— Все, вали, Громов, мне нужно еще к съемкам подготовиться.
— Язва.
Распрощавшись с Азариной, Степан еще около часа катается по ночному Невскому проспекту. Возвращаться в квартиру нет смысла, Светка еще бодрствует. Все чего-то ждет. С ней удобно, с ней действительно очень и очень удобно. Она ничего не требует, делает все так, как он ей говорит, в какой-то степени она идеальна. Идеальна для отношений. Он ее не держит, никогда не держал, но и выгонять повода не было. Она всегда ждет, всегда поддержит, с его работой и графиком это лучший вариант.