— Более чем. К тому же ты теперь девочка взрослая, да и сама предложила. Поехали, доешь завтра.
Громов выпрямляется, расплачивается с подбежавшим к их столику официантом и резко вытягивает Ульяну из кресла. Подталкивает к выходу, торопит. Эмоции бушуют внутри него свирепым тигром. Ему так и хотелось выволочь ее оттуда за волосы с такими предложениями. Играет она. Значит, решила спровоцировать? Хорошо. Он посмотрит, насколько далеко она сможет зайти, да и сможет ли вообще. Глупая, малолетняя дура, втемяшившая себе в голову, что она стерва. И сдалось оно ему все?
Пока машина рассекает вдоль дороги, Громов думает о том, что нужно было выгнать ее сразу, как только ее ноги переступили порог его кабинета. Она его злит, злит своим дурацким поведением. Но если быть откровенным, откровенным с самим собой, он же действительно что-то к ней чувствует. Его к ней тянет. Адски, невыносимо. Второй день ее блондинистая голова не выходит из его мыслей. Придушил бы, прямо здесь и сейчас, за то, что нарывается. Ему все это не нужно, эта игра в любовь. Зачем? Она же все равно уйдет. Убежит как можно дальше, когда узнает его ближе. У него тяжелый характер, слишком тяжелый для ее хрупкой артистичной натуры.
— Заходи, — Громов открывает перед ней дверь прекрасного гостиничного номера с видом на Неву, — раздевайся, — добавляет сразу, как только она переступает порог, — чего застыла? — шепчет, оставаясь стоять позади.
Ульяна съежилась от его слов. Нервно обхватила предплечья руками, растирая гусиную кожу. Шагнула вперед и врезалась взглядом в белоснежную кровать «кинг сайз». Боялась обернуться. Теперь эта идея казалась ей глупой. Зачем она сюда поехала? Для чего? Что и кому хотела доказать? У нее же даже секса не было. Был жених, но не было близости. Дура.
Громов словно скала стоял за спиной. Смотрел на ее метания, выжидая, когда она уже пойдет на попятную, но она упрямо не хотела сдавать позиций. Степа вытянул руку, коснулся Ульяниной спины, и она вздрогнула, едва успев сдержать тихий вскрик. Мужские пальцы собрали в кулак ткань кардигана и потянули его на себя. Девушка двинулась с места, впечатываясь спиной в мужскую грудь. Легкие наполнились ароматом парфюмерной воды, не позволяя вздохнуть.
Громов подталкивает ее к кровати, довольно грубо, можно сказать, абсолютно не церемонясь. Ульяна летит на белые простыни, упираясь ладонями в матрац. Группируется. Подползает наверх, закрывая себя руками, забиваясь в угол. Смотрит на него растерянно, с маячащей на горизонте истерикой. Губы начинают дрожать.
— Ты же хотела. Раздевайся, у меня нет времени на все это… — с усмешкой обводит комнату взглядом.
5(4)
Никольская подбирается, нервничает, наконец понимая, как она попала, как сейчас выглядит и как себя ведет.
— Пошел ты, — выплевывает слова, слезая с другой стороны кровати на пол. Стягивает края кардиган.
— А сколько было смелости. Поехали, домой отвезу, — Громов с надменной улыбкой дожидается, когда она обойдет его стороной и выйдет в длинный гостиничный коридор. Ульяна спешит, быстро перебирает ногами, продумывая план побега. Нужно уйти, сейчас же. Но на выходе мужские пальцы без колебаний подцепляют ее за ворот, утягивая в салон авто.
На улице уже стемнело, пока они доберутся за город, то вечер сменится ночью.
У забора родительского таунхауса Уля вылетает из машины и со всех ног несется к дому. Только вот даже на территорию дома так и не попадает. Роется в рюкзаке в поисках ключей, которых нет. Неужели она их забыла? Звонит в домофон, но каждая попытка тщетная. Еще и Громовская тачка так раздражающе урчит за спиной. Оглянувшись, девушка вытаскивает мобильный. Звонит отцу, который сообщает, что они поехали в Москву, хотят посмотреть, как обустроился брат.
— Шикарно, — сквозь зубы.
Степа, вышедший из машины, смотрит на нее с интересом.
— И?
— Что — и? Ключи забыла, а предки у Дёмы.
— Ну я тебя поздравляю. Спокойной ночи, говорят они сейчас еще теплые.
Сказав это, мужчина возвращается за руль и даже снимает машину с нейтралки. Никольская, взбешенная его безразличием, рывком открывает дверь со стороны пассажира.
— Ты что, бросишь меня здесь одну?
— Стоило бы за твои проделки, — выкручивает руль, — падай уже.
— Ну спасибо, — плюхнувшись на сиденье, девушка прижимает рюкзак к груди, стараясь смотреть ровно в лобовое стекло, — отвези меня в гостиницу.
— Думаю, там мы сегодня уже были.
Его слова звучат двусмысленно. Ульяна кривит губы, и прикрывает глаза, ее клонит в сон, а когда она выныривает из дремы, перед ней расстилается подземная парковка. Качнув головой, Ульяна выпрямила спину.
— Где мы? — обернулась к Громову.
— На парковке.
— Это я вижу.
— У меня переночуешь.
— У тебя?