— Невероятно, — прошептала она. — Как такое возможно?
— Я бы сам был рад узнать, как. Похоже, вы уже догадались… Я самый натуральный живой мертвец. Сначала я был жив, потом был мёртв, и вот теперь снова жив. Но вот, знаете ли, моё воскрешение прошло довольно странно. Кому-то… понадобилось воскресить мою душу… в чужом теле.
Слова незнакомца не укладывались в её голове. Такого Агата не встречала ни в личной практике, ни в практике её коллег по экстрасенсорике и магии вообще.
Он сам, меж тем, со страхом ожидал, что Агата не поверит ему, потому её реакция откровенно удивила и втайне порадовала. Она раскрыла рот и долго обдумывала услышанное, беспокойно сжимая и разжимая тонкие пальцы.
— О Боже… В чужом теле? Какой ужас… Кто же до такого додумался?
Набравшись смелости, молодой человек вкратце рассказал ей про ночь ритуала, про побег из морга, про то, как его оставили ни с чем. Пусть и забыв половину того, что с ним происходило с момента второго рождения до встречи с Агатой.
— Вы помните, кто эти люди, воскресившие вас?
— Я их видел, но… Я не думаю, что узнаю их при повторной встрече.
— Почему вдруг? А, поняла, у вас шок. Сейчас ваше сознание пытается вас защитить от передозировки негативной информации. Как бы это ни прозвучало. И у вас наверняка амнезия, я права?
— Всё так, — молодой человек тяжко вздохнул.
— Вы пока фактически ничего не помните, что с вами было в прошлой жизни, и кем вы были, так?.. Ясно. А ваше имя? Это вы помните?
Всё смешалось в растерзанной памяти. Голоса, образы, ассоциации. И все твердили о разном, не сместить воедино.
«Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Героя древнегреческих мифов. Эндимиона. Он по преданиям искал своё счастье посреди ночи, звёзд и снов…»
Эти всплывшие в памяти слова принадлежали той другой девушке, второму после Агаты образу, который неустанно мелькал в беспорядочном сознании.
— Ну, а как вы… как ты умер? Это ты помнишь?
«Он пожелал навеки уснуть, — продолжал второй образ. — Впасть в глубокий сон, оставаясь вечно молодым… вечно счастливым».
«Твоё счастье, что ты не умрёшь стариком. Чистота умирает молодой», — громом среди ясного неба заговорил новый, третий образ, пробирающий до мозга костей. И этот образ направлял на него пистолет.
Воскресший ухватился за сердце, усилиями воли заглушая заново возникшую боль.
— Имя… Моё имя… Моё имя, кажись, Тимофей… Меня убили выстрелом в сердце. Когда точно, не знаю. Кто и почему, тоже пока сказать не могу.
Агата снова вытянула руку и провела ладонью перед его грудью в области сердца.
— Интересно. Значит, Тимофей? Предположим, тебя так зовут, но умер ты явно не так, как ты описал. У тебя есть пулевое ранение, я чувствую это. Посуди сам: выстрелом в сердце был убит предыдущий владелец тела, но не ты.
— Но, — Тимофей запаниковал, — я вспомнил! Я н-не помню лица, но я помню, что это мужчина. С пистолетом! О-он сначала говорит со мной, а я с ним. П-потом я хочу бежать, а-а он успевает в-выстрелить в меня. Я помню это!
— Ого… Да, всё куда сложнее, чем я предполагала, — рыжая колдунья задумчиво прикрыла рот ладонью. — Какой ужас…
— Что такое? — встрепенулся он.
— Тимофей, — сказала Агата, теребя кончик серебристого креста, болтающегося на шее. — То, что ты вспомнил, это не твоя память. Это память тела. Получается, когда ты вспомнишь всё, ты будешь помнить не только свою жизнь, но и жизнь тела до смерти его предыдущего владельца.
— Этого ещё не хватало, — огорчённый, Тимофей отвернулся от неё. — То есть, я даже не могу понять, чью жизнь я прожил… Минуточку, — он повернулся обратно, — но вас же я откуда-то узнал! А вы сказали, что не встречали меня прежде. Вывод: с вами встречался настоящий я, а не старый хозяин моего нынешнего тела. Вы можете предположить, кем из ваших, эм, клиентов я мог быть?
— А вот сейчас ты мыслишь здраво. При условном сотрясении мозга, — похвалила Агата со знакомой улыбкой. — Да, у меня было не так много клиентов, чтобы я кого-то забыла… хотя, и не так мало, чтобы я могла выбирать… А! Данила! Вот и ты, наконец!
Подошедший молодой человек, который выглядел едва ли старше Агаты или Тимофея, со звоном и грохотом поставил поднос на их столик. Чёрная одежда с заклёпками и нашивками, а также распущенные каштановые волосы, льющиеся по спине, громко говорили о его приверженности рокерскому стилю. Такие сразу заявляют о себе одним только видом. Впрочем, к Агате в её белом пальто, белых джинсах и белых прошитых сапогах до колена это тоже относится.
Ох уж этот экстрасенсорный эпатаж.
— Я звонил Тине, она опять опаздывает. Никак её не исправить, — в шутку пожаловался Данила и неловко осёкся. — А это…