Да, забыла упомянуть, что наша развеселая компания состоит еще из одного неизменного фигуранта. Впрочем, домовой — это персонаж обязательный, так как дом без него попросту существовать не сможет. Семен — это уже упомянутый домовой. Единственное в нашей троице здравомыслящее существо и бесплатная нянька сразу для двух хозяев. Хотя мы для домового скорее парочка бестолковых детишек (с его-то возрастом для него и моя бабушка — подросток), но наличие двух неорганизованных подопечных вместо одного Семена все-таки радует, хотя он и тщательно это скрывает.
— Доброе утро, Сеня, — улыбнулась я. С домовым у нас по большей части полное взаимопонимание. — Чайку?
— С удовольствием, хозяюшка, — прошамкал Семен, слезая с тумбы.
— Я, кстати, тоже здесь живу. И формально я все еще твой хозяин, — обиделся Федя.
Я с нежностью водрузила перед Сеней чашку, всыпала заварку. Чайник бодро забулькал, восседая на голубом цветке газовой конфорки.
— Живу здесь я, а ты являешься, — поправила я.
— Вы еще поплюйтесь. Сразу станет ясно, кто главный, — предложил Семен.
— Победа за мной, — я гордо выпятила грудь. — Федя плеваться не может.
Федя в игру включился и изобразил злой оскал. Если учесть, что вид у него безобидный до слез, то понятно, отчего меня разобрал приступ безудержного смеха.
— Зато придушить подушкой смогу, — призрак злобно глянул на меня.
— Я те дам. Придушит он, — Сеня погрозил Феде пальцем. — В кои-то веки хозяйка деру из квартиры не дала. А то опять будут ходить, глазеть, мусорить.
— А если без шуток, — Федя поджал губы, но огрызаться перестал, — то с твоими характеристиками на престижную работу рассчитывать не приходится.
Даже спорить не стала. В нашей стране образование наряду с опытом — вещи, абсолютно никем не востребованные. Проверяю уже пять лет, пока что этими качествами ни разу пользоваться не пришлось. Отсюда моя перманентная безработица.
— Ну давай показывай. Мне не до престижа, лишь бы доход был стабильным, — я хлюпнулась на табуретку рядом с Федором. За последний месяц я уже пару раз почти нашла работу, но трудовая деятельность резко обрывалась с окончанием испытательного срока, оставляя меня без работы и денег.
Вакансий и вправду было много, для начала мы выбрали пять самых интересных и назначили встречи на завтра. Сегодняшний день я предпочла посвятить себе любимой, а точнее, перебрать свою одежду в поисках приличной (большую часть шкафа у меня занимают футболки и джинсы), прогуляться в ближайшем парке и посмотреть давно выбранный фильм, но все мои планы нарушил настойчивый треск дверного звонка. Я как раз стояла посреди комнаты перед кучей тряпок, в белье и одном носке. Пришлось натягивать второй носок и, накинув халат, идти открывать.
— Привет, соседка! — Ирка радостно улыбалась мне с порога. — Не помешаю?
Если честно, желание захлопнуть дверь перед любопытным носом Ирки вспыхнуло моментально. Усилием воли затолкала малодушный порыв и даже улыбнулась девушке.
— Нет, — соврала я. — Заходи. Одежку для собеседования выбрать поможешь.
— А я почему-то думала, что ты нашла работу, — вваливаясь ко мне, удивилась Ира.
— Как нашла, так и потеряла. — вздохнула я, вспоминая свое недавнее трудоустройство в очередную "шарашкину контору". — А у тебя дело какое-то или поболтать зашла?
— Я? Ну да… — Ира замялась, смущенно доставая из сумки пачку кофе (при нынешних ценах — деликатес). — Спросить у тебя хотела.
— Ира, это уже не нормально, — нахмурилась я. — Это уже зависимость. Гадать не буду.
Ира — живой пример того, как опасно проболтаться соседке, что ты ведьма. Тут три варианта: или тебя из дома выживут, или будут донимать визитами с просьбой помочь, или скорую вызовут. У меня самый сложный случай: Ирка хранит мою тайну от соседей, но таскается с каждой проблемой и умоляет погадать. Я терплю и гадаю, но уже с трудно сдерживаемым желанием проклясть девицу. Хотя, несмотря на Иркино убеждение в ее уязвимости, ее бронебойную ауру не прошибет ни одно проклятье. Ирка меня почти приватизировала, и для остальных жильцов дома я так и осталась странной девушкой, сумевшей прижиться в еще более странной квартире, из которой сбежало столько народу, что бабки на лавках даже запоминать новых жильцов перестали. Меня запомнили. А еще я заметила, как втягивают животы мужики, пропуская меня по ступеням, и затихают сплетницы: догадываются, кто я. Но пока под моей дверью не разожгли костер инквизиции, мне до косых взглядов дела нет. Веду нормальный образ жизни, изредка гадаю, снимаю порчу и сглазы. С более серьезными проблемами только консультирую. Хватило мне этих экзорцизмов, одержимостей и прочей ерунды. Плавали, хватит. Денег за свой труд я не беру, а предпочитаю натуральный обмен. С точной суммой определиться всегда сложно, а вот пачка кофе или печенюшки (а иногда и палка колбасы) могут поддержать молодую колдунью.
— Это не для меня! — затрясла головой соседка. — У меня знакомая, ей помощь нужна. Ты же консультируешь?
И взгляд такой жалостливый-жалостливый. Нет, Ася, доброта тебя погубит.
— Ну и что у нее? — вздохнула я, присаживаясь на диван. — Сглаз или порча?
— Нет. У нее что-то другое. Непонятное, — присела рядом Ира. — Мистическое. Послушаешь?
— Непонятное, говоришь? — Ирка знает, чем меня зацепить, любопытство и самоуверенность меня когда-нибудь погубят. — Ну давай. Когда она придет, а то…
— Так она внизу, на площадке стоит. Я позову, — Ирка сорвалась к двери.
На кухне что-то с грохотом рухнуло. Послышалось ехидное хихиканье. Ох, выкину я эту чашку со слоником, которую Федя так любит, или еще хуже — экзорциста вызову. Ох, вызову. Ведьма я или где? Не хватало, чтобы домашняя нечисть надо мной издевалась.