В наушниках зашуршало. Это были звуки Земли. И вдруг раздался голос, человеческий голос славного парня Джона Смита:
- Хэллоу, "Колумб"! Я - Америка.
У Тома Годвина даже слезы выступили на глазах. Но разве мог он показать людям на Земле свою слабость!..
- Э-гей, Джон! - бодро крикнул он. - Чертовски рад услышать твой хриплый голос! Только что очухался от проклятого снадобья. Голова гудит, но кости целы. - Он знал, что его голос запишут на пластинки, их будет слушать вся Америка: в барах, в квартирах и в школах… голос первого американца, летящего к Луне, которому надо держаться достойно. - Что там подсчитали астрологи, звездочеты и кибернетические машины? - весело спросил он. - Врежусь в Луну? Скорость как надо?
- Все о'кей! - послышалось в наушниках.
Том Годвин отодвинулся от пульта с приборами. У него было некрасивое простоватое лицо сына фермера, огромные сжатые кулаки и чуть сутулая фигура. Он почти свирепо смотрел на одну из стрелок циферблата…
- Нет, не все о'кей… - медленно произнес он. - Или указатель топлива врет, как профессиональный свидетель под присягой, или… Черт его знает, почему получился перерасход топлива. Чье-то грязное дело!.. Лишь бы сесть на лунный шарик… А по поводу возвращения, - мрачно добавил он, памятника мне не ставьте. Лучше забросьте на место посадки топливо.
Он услышал какой-то шорох.
- Ох, уж эти мне помехи! - заворчал он и сдвинул наушники.
Но шорох продолжался. Годвин обернулся и вскочил. Глаза его округлились. Вот оно что! Все-таки правы проклятые психиатры!..
- К дьяволу! - крикнул Годвин больше для того, чтобы от звука собственного голоса прийти в себя.
Но видение не исчезло.
Перед ним в облегающем тело скафандре с откинутым шлемом стояла маленькая изящная женщина. Она тревожно смотрела чуть сощуренными глазами и деланно улыбалась.
- Хэллоу, Годвин! Я тоже спала при взлете, - нарочито бодро произнесла она.
- К дьяволу! - взревел, не помня себя, Годвин. - Я вышвырну тебя вон, даже если ты привидение!
- Тогда дайте сигарету, - улыбнулась незнакомка. - Привидения не курят.
- Тем хуже, - сипло произнес Годвин, садясь. - Духи по крайней мере не имеют веса. Но если вы женщина…
- Вы сомневаетесь в этом? - с вызывающей насмешкой спросила неизвестная.
- В вас должно быть фунтов сто… сто лишних фунтов, мэм! - тяжело сказал Годвин.
- Может быть, вы пригласите даму сесть? - сказала она, стараясь установить отношения.
- Гм… Сесть? Мне нужно думать о том, как сесть на Луну, неприязненно ответил Годвин. - А кабина… вернее, ракета рассчитана на одного… человекообразного…
Молодая женщина поморщилась.
Годвин вскочил. Его охватил припадок ярости, что с ним иногда бывало. Он в бешенстве смотрел на приборы, готовый выворотить их, выбросить за борт.
Незнакомка спокойно наблюдала за ним.
- О, черт! - простонал пилот, повалившись в кресло. - Разве наберешь сто фунтов! - Здесь высчитаны унции…
- Что вы думаете обо мне, Годвин? - спросила незнакомка, усаживаясь на край пульта и покачивая ногой. - Я выдержала взлет отнюдь не в вашем удобном кресле.
- Что я думаю, мэм? - раздраженно повторил он. - О том топливе, которое перерасходовано на вас при взлете. Как вы сюда попали?
- Сообщите на Землю. Там ждут этой сенсации, Годвин.
- Слушайте, мэм, черт вас возьми! - вскипел Годвин. - Нам никогда не сесть вместе ни на Землю, ни на Луну. Топлива не хватит. Я вас не знаю. Может быть, вы славная девушка…
- Вы славный парень, Годвин. Включите радио.
- Не торопитесь, мэм. Я даю задание кибернетической машине. Кое-какой подсчет, прежде чем… Вы сами не понимаете, в какое скверное дело вас впутали. В какое скверное дело…
- Меня? - рассмеялась незнакомка. - Если бы вы знали, кто я!..
- Очень приятно познакомиться, - пробурчал Годвин.
- Эллен Кенни, Годвин… Эллен Кенни из газеты Хента "Уорльд курьер".
- Мисс Кенни?.. Слышал. Это вы придумали "Вавилонскую башню"?
- Вы так считаете, Годвин?..
Г л а в а в т о р а я
ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ
Дорожка из перламутровых бликов протянулась по воде. Будто вся из рыбьей чешуи, она мерцала, живая и манящая…
Над скалистыми горами, окружавшими озеро-чашу, вставала полная луна, красноватая и огромная. В ее неверном свете менялось все земное. Каменные вершины, казалось, принадлежали чужому миру, где нет полутеней, где только платиновый свет и черные провалы тьмы, где все углы остры, склоны отвесны.
Катер подходил к берегу. В небо поднималось, становясь выше гор, удивительное цилиндрическое сооружение. Остроносый его купол на мгновение закрыл лунный диск, но луна просвечивала сквозь обнаженные в одном месте ребра.
Катер шел теперь вдоль берега, замедлив ход. И днем и вечером он привозил сюда группы любопытных туристов смотреть новое чудо света.
Башня, гладкая и безглазая, по высоте могла бы иметь все тридцать этажей. Нижняя ее часть была опутана строительными лесами. По обе стороны возвышались решетчатые мачты подъемных кранов.
За низкой бетонной оградой виднелся строительный хлам, бочки, баллоны, металлические балки и листы железа, перевернутая вагонетка без колес… Со столба свисали порванные электрические провода…
Маленькая американка сощурившись смотрела на это запустение, силясь вспомнить: "Рыжая башня уходит под облака, оборванная, без крыши… На песке пустыни - рыжие камни, высеченные, но так и не поднятые наверх… На всем рыжая ржавчина веков. Чья это картина?"
Мисс Эллен Кенни вовсе не была туристкой. Внизу под облачным морем, клубившимся меж скал, в городе туристов сейчас шли последние переговоры о возобновлении международного строительства, о чем ей, признанной королеве репортажа, предстояло дать газетный отчет.
Когда-то Эллен Кенни, как и все американские девушки, мечтала стать кинозвездой или "мисс Нью-Йорк", но… она лучше умела скрывать свои чувства, чем изображать чужие, а размер ее бедер и бюста был меньше объявленного для "мисс Нью-Йорк" стандарта… Пришлось побывать и продавщицей универсального магазина, и одной из "герльс" варьете, наконец, секретаршей бизнесмена, оказавшегося гангстером, словом, повидать жизнь после колледжа. Газета стала стременем, которое помогло Эллен вскочить Жизни на спину. И Жизнь понесла. Эллен держалась за гриву, щурилась и неизвестно чему улыбалась. Она любила быструю езду.
Узенькие улочки, островерхие крыши домов, тесно жмущихся один к другому, черепица, электрические огни, неоновые вывески, средневековые стены и современный асфальт… Таков был город туристов. Вечером он шумел. Столики кафе выдвинуты на тротуары, даже на мостовую. Автомобили едва не задевали разноязычных посетителей, которые пили кофе из маленьких чашечек или потягивали из рюмочек что-нибудь покрепче.
Два года в осуществление торжественных соглашений вблизи города туристов строился грандиозный корабль для полета международной экспедиции на Луну, куда не ступала еще нога человека. Но вот уже более шести месяцев все работы были прекращены. Теперь в городе туристов заседал Всемирный космический комитет.
Пресс-конференция ожидалась назавтра, но мисс Эллен Кенни получала свои доллары за то, чтобы уже утренний номер газеты "Уорльд курьер" вышел с ее корреспонденцией.
Чутье не обмануло ее. Она вернулась с прогулки на катере как раз вовремя, чтобы успеть включить на ступеньках отеля крохотный звукозаписывающий аппарат, помещавшийся в ее сумочке.
Американский сенатор мистер Мэн покинул заседание Космического комитета прежде, чем оно закончилось. Сказанные им сразу после этого слова облетели благодаря мисс Эллен Кенни весь мир:
- Леди и джентльмены! К сожалению, с коммунистами - увы! - нельзя иметь дела. Мы не можем ради международного космического полета нанести ущерб нашей безопасности. Атомное оружие еще остается оружием справедливости, могущим сдержать наступление мирового коммунизма. И мы не станем открывать наши военные тайны…